Песня Вуалей - [26]

Приняв из моих рук стакан подогретого молока, мужчина медленно небольшими глотками его выпил. Прикрыв глаза, сделал глубокий вдох, и кивнул.

— Спасибо, — произнёс он. — Вы двое, выйдите, погуляйте, дайте уже спокойно поговорить, — велел Разрушитель, и — чудо! — его действительно послушались оба. Только, поймав мой взгляд, Хар перехватил двинувшегося к выходу следователя за локоть и потянул в сторону внутреннего дворика.

— Я могу чем-нибудь ещё помочь? — подбодрила его я, видя, что Разрушитель не торопится начинать разговор, вместо того с задумчивым видом массируя горло.

— Что? — опомнился он, будто очнувшись. — А, нет, это… не лечится, — он раздражённо поморщился.

А я поняла, что никогда больше не позволю себе высказываний о его здоровье. Потому что до меня наконец дошло, в каких условиях провёл этот человек все те годы, которые его считали погибшим, и что стоит за расплывчатой фразой Пира «плен его здорово покалечил». Вернее, появились определённые догадки, но подробности знать совершенно не хотелось.

Дальше разговор пошёл спокойно и по существу. Впрочем, как раз по существу я многого сказать не могла; просто потому, что не знала. Но Дагор внимательно выслушал все мои предположения и рассуждения, задал несколько общих вопросов — о финансовом состоянии, о родителях, об отсутствии личной жизни. Правда, придраться там было не к чему, все вопросы он задавал исключительно вежливо, без снисходительности и насмешек.

— А могу я взглянуть на договор? — в конце концов поинтересовался он.

— Да, разумеется, — поскольку в самом договоре не было ничего секретного, я подошла к столу и открыла внушительный деревянный ларец, в котором хранила документы.

Вот только договора, лежавшего пару дней назад сверху стопки, не было.

Заледенев, я принялась торопливо, один за одним перебирать разнокалиберные листки, пристально вглядываясь в подписи на контрактах.

— Он пропал? — со странной удовлетворённостью в голосе уточнил Разрушитель.

— Нет, он был здесь, сейчас найду, — чувствуя себя застигнутым на месте преступления воришкой, пробормотала я.

— Не трудитесь. Копия из Дома Иллюзий тоже пропала, — мягко пояснил он. — И экземпляр дора Керца не нашли. Зато нашли вот это, — и мужчина протянул мне небрежно сложенный вчетверо лист плотной гербовой бумаги. Растерянно хмурясь, я развернула его и вчиталась в идеально ровные строчки, написанные каллиграфическим безупречным почерком.

Пытаясь уцепиться рукой за воздух, я рухнула в кресло. Ноги подкосились, дыхание перехватило, а перед глазами заплясали чёрные мушки.

— Хар! — тихо прохрипела я, пытаясь откусить хоть немного вдруг окаменевшего воздуха. Мушки перед глазами слились в крупные пёстрые пятна, окончательно скрывшие картину реальности. Сознание почти покинуло меня, когда в лёгкие вдруг хлынул воздух с горьким лекарственным привкусом; не с трудом, сквозь сдавивший горло спазм, а сплошным потоком, как будто я махом проглотила порыв ветра. Резко усилившееся давление в груди вырвало из меня каким-то чудом обретённый воздух, и вновь кто-то сделал за меня горький глубокий вдох.

На этот раз я выдохнула сама и, часто-часто моргая, открыла глаза, наслаждаясь возможностью дышать самостоятельно.

— Выбирай, — мрачно проговорил Хаарам, чьё лицо было первым, что я увидела. — Или ты ложишься в госпиталь, или сегодня же я нахожу тебе сиделку, или кто-то из наших переселяется к тебе, или ты к кому-нибудь.

— Хар, это…

— Это была остановка дыхания, Лель, — оборвал меня он. — И если бы я не знал, где у тебя лежит ингалятор, и не умел делать искусственное дыхание, мы бы с тобой сейчас не разговаривали.

— Хар, я справлюсь сама, — попыталась возражать я.

— Значит, так, — друг поднял меня с пола, перекладывая на диван, после чего встал сам. — Я не знаю, почему ты не можешь рассказать о причинах своей болезни даже Пиру, я не имею ни малейшего понятия, почему ты не хочешь обратиться к Целителям. В конце концов, ты взрослый человек, и имеешь право на секреты и глупости. Но я как твой кровник обязан следить, чтобы ты не навредила сама себе. Пир скажет то же самое, будь спокойна.

— Не говори ему! — взмолилась я, торопливо садясь. — Он меня убьёт!

— Правильно сделает, — скривился Хар. — И — нет, я ему обязательно всё расскажу. Вы всё, что хотели, узнали? — мрачно воззрился он на следователей.

— Пожалуй, да, — кивнул Дагор. — Поправляйтесь, Лейла, — пожелал он, поднимаясь с дивана.

— Это не лечится, — вздохнула я в ответ. — Успехов в расследовании.

Дагор

Это дело с самого начала обещало быть муторным и запутанным, не люблю политические смерти. А смерть Дайрона Тай-ай-Арселя относилась как раз к таким, даже если выпотрошил его отец без вести пропавшей девушки или кто-то из дружков по грязным делам. Уже одни только обстоятельства смерти обещали много интересного! А непосредственный контроль расследования царём придавал паники непосредственному начальству и головной боли — мне. Вот уж о чём никогда не мечтал, так это лично отчитываться Его Величеству о каждом чихе.

Талантливая всё-таки девочка, эта Пирова ученица. Заставить проблеваться от вида её творений немолодого мастера Иллюзий, оказавшегося свидетелем, дорогого стоит.