Песня Вуалей - [13]

— Нет, Хар, — с сожалением отказалась я. — У меня ещё много дел. Пока спокойна и собрана, надо немного поработать, хотя бы основу начать; заказ сложный, а времени мало.

— Что же это за заказ такой?

— Не могу сказать, — вздохнула я. — Подписала договор о неразглашении, — пояснила, виновато пожав плечами.

— Иллюзионисты начали выполнять секретные заказы для Венца? — иронично улыбнулся Бьорн.

— Почти, — хмыкнула я. Не совсем для Венца, а для одного из первых претендентов на него в случае — не дайте, конечно, боги! — внезапной гибели царя, так что и правда, близко к истине.

— Лейла, ты, главное, в случае чего про своих кровников не забывай, — вдруг очень серьёзно прогудел Бьорн своим солидным басом.

— В смысле? — настороженно уточнила я.

— В смысле, мы тебя всегда поддержим. В любой ситуации. Тебе есть, кого просить о помощи.

— О помощи с чем? — нет, я догадываюсь, на что он намекает. Но… как узнал? Откуда? Вряд ли Пир кому-то проболтался. Не то чтобы я жаждала скрыть всё от своих друзей, просто не хотела их расстраивать по пустякам. Тем более, ничего столь уж ужасного пока не случилось. И, если Инина приласкает, не случится.

— Да так, в общем, — пожал могучим плечом Бьорн.

Больше мы тревожной темы не касались, хотя Хаарам порой поглядывал с задумчивым интересом. Болтали о чём-то постороннем, а часть времени просто молчали. Я шла посередине, взяв мужчин за руки, и чувствовала себя удивительно легко. Так, наверное, ребёнок рядом с родителями чувствует себя маленьким центром мира, которому ничто не может угрожать.

По сравнению с ними, особенно с Бьорном, я и со стороны выглядела ребёнком.

Этот человек, происходящий из семьи потомственных офицеров, внушает всем незнакомым людям ужас и трепет. Огромного роста, с широченными плечами, мощный и при этом удивительно ловкий. Его суровое лицо с рублеными чертами может показаться красивым только тому, кто видит красоту в южных ледяных морях и их промёрзших до самого Нижнего мира безжизненных прибрежных скалах, омытых седыми волнами.

Что никого не оставляет равнодушным в облике Бьорна, так это его великолепная коса настолько яркого рыжего цвета, что боязно дотронуться до неё рукой — того гляди, обожжёт. Толщиной, между прочим, с две моих руки и длиной до пояса; на зависть многим девушкам, включая меня. По родовому обычаю Берггаренов, молодые мужчины не стригут волосы до появления сына. Когда наследнику исполняется три года, отец состригает косу, и мать плетёт обережный пояс из специальных нитей и этих волос. Мать же «жертвует» по пряди волос каждому ребёнку, не только старшему, и делает из них «детские» обереги, которые защищают малышей с самого рождения.

Вернее, обычай этот существует не только в их роду, он довольно распространён на их исторической родине, в Халлее. Предок Бьорна уехал оттуда в связи с какой-то мутной околополитической историей лет триста назад, и с тех пор Берггарены верно служат новой присяге.

— Ладно, господа, я вас покину. Спасибо, что проводили, — улыбнувшись, я по очереди чмокнула друзей в подставленные щёки. — Пойду думать.

— Не перестарайся, — усмехнулся Хар. — Я к тебе завтра загляну, дело есть.

— Конечно. Хорошего вечера!

Ночь я просидела, углубившись в подсчёты и размышления. И оно к лучшему; неприятные мысли и предчувствия не то чтобы совсем оставили меня, но осели в дальних углах сознания, вытесненные более насущными переживаниями. Я, прекратив преждевременные стенания по безвинно загубленной жизни, вдумалась в смысл поставленной передо мной задачи и ужаснулась.

Объём работ, который мне предстояло выполнить меньше чем за трое суток, был чудовищен. Однако интересная задача всерьёз захватила меня, несмотря на суеверный страх перед Вечным Странником и его недостижимой возлюбленной.

Историю, а, вернее, сказание о Безумной Пляске я знала отлично, как, впрочем, любой урождённый обитатель Южной Земли. Согласно этой легенде, Вечный Странник однажды влюбился в смертную девушку. Девушка эта была то ли танцовщицей, то ли лицедейкой, то ли просто беззаботной дочерью любящих родителей. Она была прекрасна, юна и невинна; но что ожидало её подле самого страшного из богов, способного принести смертным лишь ужас и муки? Говорят, Страннику так отомстила за оскорбление жестокая шалунья Глера[4]; иначе никак нельзя объяснить столь внезапное и сильное чувство сурового и лютого божества к обычной, в сущности, девушке.

Зимний солнцеворот, равно как солнцеворот летний и дни равновесия (иначе говоря, равноденствия) — крупные праздники не только для смертных, но и для богов, и для всевозможных нелюдей.

Летний солнцеворот — страшное время, когда можно запросто стать жертвой шутки опьяневшего божества или расшалившегося волшебного существа. В этот день люди не выходят на улицы без масок, и считается правильным менять маски по меньшей мере дважды в день; тогда, по поверью, нечистые намерениями высшие и стихийные силы не успеют всерьёз заинтересоваться и навредить.

В день зимнего же поворота года всё несколько спокойней, это день веселья смертных. В этот день даже боги обязаны соблюдать законы мира смертных; не столько уголовные, сколько физические и магические. Хотя маски являются столь же неотъемлемыми частями праздника. Только если в летний солнцеворот личина должна быть максимально далёкой от человеческого облика, зимой — наоборот, маски изображают гротескные человеческие лица, либо не изображают вовсе ничего.