Песня волка - [32]

Вообще, она не любила тех, кто строил из себя суперменов, может потому и не могла сойтись с Роном, куда ближе и понятнее ей был Стенли с его мягкими манерами, вечными сомнениями и неуверенностью. Эшли всегда считала, что суперменами следует считать не тех, кто самоуверен как киношный герой наделенный сверхъестественной силой, а потому на все взирающие снисходительно и свысока, а обычных парней, делающие сверх того, чем требует их долг и обязанности. Стенли именно такой. Она тепло улыбнулась, подумав, что вот сейчас он сидит в своем кабинете, и работает над очередной книгой.

Эшли притормозила у сувенирной лавки, возле которой высился топорно вырезанный из дерева индеец. Она вошла в небольшое помещение заваленное безделицами столь ценимыми туристами. Вдоль стены стояли прислоненные к ней картины, выстроенные в ряд кувшины расписанные декоративным орнаментом, бутыли из тыквы, статуэтки индейских воинов и тотемных животных, плетеные корзины. Выше висели расшитые пояса, дагеротипы начала века, головные уборы, связки амулетов и украшений, оружие: томагавки, стрелы, луки. Стеклянными глазами смотрели на входящих волчья и медвежья головы с оскаленными пастями, демонстрируя внушительные клыки. В углу стояли штандарты.

Эшли подошла к прилавку, где за кассовым аппаратом примостился хозяин лавки, довольно колоритный пожилой индеец, читающий газету. Его тщательно расчесанные седеющие волосы, были заплетены в две косы. Лоб обхватывал вышитый бисером ремешок, узор на нем повторялся на браслете, красовавшийся на широком запястье. На темной хлопчатобумажной рубахе лежало ожерелье из бусин крашенного дерева, звериных клыков и птичьих перьев. В ухо продета снизка бисера со спускающимся на плечо пером. Со всем этим никак не вязались очки в модной оправе, однако мужчина не выглядел ни смешными, ни нелепым.

На звук колокольчика он поднял голову, отложил газету и снял очки.

— Мисс, желает, что-нибудь приобрести? — спросил он, поднимаясь навстречу покупательнице.

— Д-да, я бы хотела что-нибудь купить, — неуверенно произнесла Эшли, оглядываясь.

Вопрошающе смотревший на нее индеец, выглядел очень величественно.

— Вы можете выбрать здесь все, что пожелаете, — и он с королевским достоинством обвел рукой стены тесной лавки, словно свои обширные владения.

— Как вас зовут? — спросила Эшли.

— Кредитная карта, — ответил индеец невозмутимо.

Эшли засмеялась.

— А если серьезно?

— Сломанная стрела, — ответил он. — И я могу сфотографироваться с вами в одеянии вождя, если пожелаете.

— Благодарю, но в другой раз. Можно мне взглянуть на вот эту фотографию?

Хозяин лавки снял со стены дагеротип и молча протянул ей. Эшли бережно взяла в руки карточку из плотной толстой бумаги и провела пальцем по его глянцевой поверхности. Просто невероятно! Как такое могло быть?

Со снимка конца девятнадцатого века, плотного и надежного, на нее внимательно смотрел волк. В его взгляде была чуткая настороженность дикого зверя, а тело напряжено. Словно он готов был сорваться тот же час, едва фотограф снимавший его, шевельнется. И все же внимательно смотря прямо в объектив, волк кажется не испытывал страха, а просто был начеку. Между ним и невидимым фотографом явно установилась некая пусть зыбкая, но связь, молчаливая договоренность на уровне инстинкта. Лес позади был словно размыт дожем, но четкий взгляд волка притягивал. В нем угадывалось некое знание и человек смотревший на него через объектив…

— … не мог быть белым, — тихо проговорила Эшли, — чтобы так понимать дикого зверя, чтобы он так открылся ему…

— Этот снимок делал Хромой Лось в 30-е годы. Он ушел вслед за лесами на север, в Канаду к озерам, — отозвался Сломанная Стрела. — Он говорил их языком и они понимали его.

Подобное утверждение, против воли, вызвало у Эшли вежливую улыбку и Сломанная Стрела тут же оборвал себя на полуслове. Он слишком часто общался с белыми из больших городов, чтобы не понимать что означает такая вот улыбка, а ведь на какой-то миг ему показалось, что эта белая, понимает…

— Я покупаю снимок, — коротко сказала она.

— Хороший выбор, мисс, — одобрил Сломанная Стрела, заворачивая карточку в бумагу. — Волк — это учитель. Он всегда возвращается в стаю, сколько бы ни отсутствовал, чтобы сообщить о новых наблюдениях и открытиях, — Сломанная Стрела бросил на покупательницу короткий взгляд.

Она внимательно слушала.

— Волк живет в узком семейном союзе, но не отказывается от своей самостоятельности. Он сам выбирает себе партнера, которому верен всю жизнь. Когда волк воет на луну, то в это время соединяется с ее силой. Волк может дать вам знание, чтобы лучше понять жизнь, найти в ней собственный путь. С помощью его энергии вы можете установить контакт со своим внутренним миром.

— Еще чуть-чуть, и я поверю, что этот снимок сам выбрал меня… Спасибо, сдачи не надо.

— Именно так, как вы сказали. Никто прежде не обращал на него внимание. Вы очень щедры, мисс.

— Вы не поможете мне, Сломанная Стрела?

— Да, мисс.

Эшли достала из портфеля, куда только что уложила свою покупку, фотографию Боба Мокэя.

— Этот человек, возможно, заходил к вам месяц назад. Может вспомните?