Песня теней - [24]

Глава 7

Пророк лежал там, где упал, пусто смотрел в потолок, раскрыв рот. Холлис, глядя на него смертными глазами, могла поверить, что он был мертв. Но ее теневое зрение видело пульс жизни в нем — две души, людская и тень, были глубоко в хрупком теле, но прочно держались.

Она подвинула его руки ближе к бокам, закрыла его рот и укрыла его плащом, подоткнув грубую ткань под него. Она повернулась к костру, добавила оставшиеся ветки и смогла развести огонек.

И только тогда она вернулась к Фендрелю.

Он сидел у входа в пещеру и смотрел на ночь. Но было в нем что-то странное, и она прищурилась. Она видела теневым зрением, как его душа бурлила в груди энергией, какой она еще от него не ощущала.

У входа было холодно без плаща, закрывающего от ветра, но Холлис все равно села рядом с Фендрелем. Жар исходил от его тела, и она ощутила сильное желание прильнуть к его плечу. Вместо этого она обвила себя руками и смотрела на строгий ночной пейзаж внизу. В свете звезд участки тьмы казались темнее, чем раньше. Горы были опасными, а этой ночью они казались бесконечными, словно могли покрывать весь мир. И только они с Фендрелем остались в живых…

— Хорошо, — сказала она, дыхание сорвалось паром с губ. — Говори. Что ты видел? Он вряд ли показал, как мы попадем отсюда домой, или где наш враг.

Фендрель покачал головой.

— Не важно.

Снова этот странный тон. Она еще не слышала его голос таким. Не сдержанный Фендрель, который говорил, только когда требовалось. Энергия была в каждом слове, та же энергия, что текла огнем в его венах.

Не энергия. Страсть.

Холлис нахмурилась.

— Может, тебе и не важно, а мне важно, — она повернула голову, хмуро глядя на его лицо. Свет луны выделял сильные черты его скул и резко оттенял челюсть, которая была темной от щетины. Он не был красивым, его черты были слишком грубыми, да и выражение нельзя было назвать милым. Но с его огнем в глазах было просто не замечать мелкие недочеты. Было просто заразиться его пылом, принять его за свой.

Холлис оторвала взгляд, ее ноздри раздувались, она втянула воздух. Она медленно выдохнула, досчитала до двенадцати и разрешила себе говорить.

— Избранный король. Это миф, да? Я порой о нем слышу от обычных жителей. Они думают, что герой появится и одолеет Одиль, вернет храм богини в Ройме и начнет Золотую эпоху.

— Это не миф. Это пророчество.

Его голос послал дрожь в ее душу. Было что-то зловещее в тех словах, и она не могла определить, что. Услышав их, она словно услышала, как за ней захлопнулась дверь. Что было глупо. Это были просто слова, еще и бред.

— Не говори, что ты веришь в пророчества, Фендрель ду Рамнул. Ты же взрослый!

Он приподнял бровь, удивление на миг смягчило его лицо.

— А ты не веришь, Холлис ди Тельдри?

Она пожала плечами и быстро отвела взгляд. От его взгляда ее лицо пылало, и она боялась, что его теневое зрение заметит реакцию ее души.

— Дело не в том, верю ли я в них в общем. Я просто не верю, что они связаны со мной. Пророчества — это надежды на будущее, но не на настоящее. И Избранный король, посланный свыше против наших врагов — слишком хорошо для правды.

Фендрель хмыкнул и продолжил разглядывать пейзаж. Хоть он молчал, его пыл пульсировал в венах, и она снова ощущала, как он грозил передаться ей.

Когда она попыталась разорвать связь Фендреля и Пророка, она получила лишь частичную связь с Пророком, так что картинки в ее голове были мутными, похожими на кошмар. Ясным был только голос Фендреля, узнаваемый и сильный:

«Я отправлю того, кого избрала отрубить голову Яда и повести народ ко Мне».

— Значит, это сон, — медленно сказала Холлис. Она кашлянула и продолжила. — Или это видение, не важно. Ты… узнал Избранного короля, когда увидел его?

— Да.

— То есть… ты его знаешь?

— Да.

Холлис облизнула потрескавшиеся губы, пытаясь увлажнить их, но во рту вдруг пересохло. Она не хотела задавать следующий вопрос, боялась ответа.

— Это ты?

— Это мой брат.

Она нахмурилась.

— Твой… я не знала, что у тебя есть брат.

— Ты многое обо мне не знаешь.

Так и было. За два года, что она была ему сестрой по охоте, она редко спрашивала о его жизни до Ордена. Холлис обвила себя руками и опустила плечи. Прошлое не было важным, и думать о нем было опасно. Холлис не говорила с Фендрелем о своем брате, которого давно потеряла, как и о ночи, когда ее отца захватила тень, и его убили на ее глазах. Она не говорила о матери.

«Ни прошлого. Ни будущего. Только охота», — так говорили. Жизни охотников на теней начинались и заканчивались службой богине. И все.

Но ее разум вдруг наполнился всем, что она хотела знать. Как звали его брата? Кем были его родители? Как он оказался в Ордене? Его оставили у алтаря родители, как ее? Он пришел сам или был испуганным мальчиком без выбора?

Столько вопросов копилось на языке. Но как она могла их задать? Как могла сломать барьер и… не рисковать слишком многим?

Она склонила голову и провела пальцами по длинным волосам, потянула за колтуны. Она так устала. Может, стоило уйти в пещеру и попытаться уснуть. Может…

— Ду Рамнул — не моя фамилия.

Холлис застыла, не поднимая головы, сжимая пальцами волосы.