Песня слов - [81]

Шрифт
Интервал


83. «ВЫ РИМСКОЮ ДЕРЖАВНОЙ КОЛЕСНИЦЕЙ…» – Альбом А. Радловой (1892–1949), РО ИРЛИ; СС. С. 88.

Хлыстовский дух… Царицы корабля. – Хлысты (христововеры) – секта «духовных христиан», основанная в России в XVII в.; «кораблем» именуется хлыстовская община. «Непосредственно хлыстовству посвящена пьеса А. Радловой „Богородицын корабль“, написанная в феврале 1922 года. <…> Хлыстовская тема звучит и в стихах Радловой, в особенности в ее третьем поэтическом сборнике – „Крылатый гость“ (1922). В стихах эта тема не только сплавлена с античной, но и часто проецирована на современность. Вихрь хлыстовских радений поэтесса сопрягает с разрушением Рима и с постигшими Россию социальными катаклизмами», – пишет Т. Никольская (Тема мистического сектантства в русской поэзии 20-х годов XX века // Пути развития русской литературы. Литературоведение. Труды по русской и славянской филологии. (Тартуский университет.) Тарту, 1990. С. 158–159). Ниже в статье приводится данное стихотворение Вагинова.

Геркуланум – римский город в Италии, близ современного Неаполя, частично разрушенный в 79 г. извержением Везувия.


84. «ШУМИТ РОДОС, НЕ СПИТ АЛЕКСАНДРИЯ…» – Абраксас, 1922. <№ 2>; С 1926. С. 17; ОСС. С. 62 (без последних четырех строк).

Родос – греческий остров в Эгейском море, у побережья Малой Азии.

Александрия египетская – в IV–I вв. до н. э. столица Египта, резиденция Птолемеев, центр эллинистической культуры.

Зеленый стол – то есть стол для карточной игры, ср. стих. «Прорезал грудь…».


85. «ДО БЕЛЫХ БАРХАНОВ ТВОИХ…» – Литературные вечера. Вечер первый. Пг., 1923. С. 3.

Этот сборник, включивший в себя стихотворения 14 авторов, вышел «авторским изданием», что отмечено на титуле.


86. «Я ПОЛЮБИЛ ШИРОКИЕ КАМЕНЬЯ…» – ЖИ. 1923. 5 июня. № 22 (397).

В том же номере газеты (С. 8) – довольно пренебрежительная рецензия на сб. «Город», за подписью «Обозреватель».

Смуглогруды люди – ср. «смуглого Исуса» («Усталость в теле…») – в противовес «бледному Аполлону» («Петербургский звездочет»); здесь символ основывается на реальном качестве традиционного изображения (иконопись и мрамор). Ср. также вторую часть МГА.


87. «В СЕЛЕНЬЯХ ГОРОДСКИХ, ГДЕ ПРОТЕКАЛА ЮНОСТЬ…» – С 1926. С. 12; ОСС. С. 64.

О, море, нежный братец человечий – ср. у А. Введенского: «о море море / большая родина моя / сказала ночь и запищала / как бедный детский человек» («Две птички, горе, лев и ночь», 1929). Даже море человечнее «нечеловеческого» лирического героя Вагинова. А. Л. Дмитренко выводит мотив тождественности человека и моря у Вагинова из стихотворения Ш. Бодлера «Человек и море» (1852), в переводе Эллиса: «О братья вечные! О вечных два бойца!» (ПН2. С. 184) – и здесь, как видим, опять Введенский и даже Хармс («[Вот и Вут два бойца]») – ср. в наших комментариях к изданию: Введенский А. Всё. М., 2011.


88. «КРУТЫМ БЫКОМ ПЕРЕСЕКАЯ СТЕНЫ…» – С 1926. С. 20; ОСС. С. 65.

Виноградный стих – ср. «стихов виноградное мясо» (О. Мандельштам).


89. «У ТРУБНЫХ ГОРЛ, ПОД СЕНЬЮ ГУЛКОЙ НОЧИ…» – С 1926. С. 21; ОСС. С. 66.

Тема конфликта природы и искусства характерна для Вагинова, который, как и его герой, «парк раньше поля увидел, безрукую Венеру прежде загорелой крестьянки» (КП).


90. «НЕМНОГО МЕДА, ПЕРЦА И ВЕРВЕНЫ…» – СС. С. 85.


91. «МЫ ЗАПАДА ПОСЛЕДНИЕ ОСКОЛКИ…» – СС. С. 90.

Овидий – римский поэт Публий Овидий Назон (43 до н. э. – 17 н. э.) в конце 8 г. н. э. был сослан императором Августом на север, в г. Томы (порт Констанца в Румынии), где и умер.

Обводный канал – канал в Петербурге.


92. ФИНСКИЙ БЕРЕГ – ЗПТ, 1923. № 57. С. 3; ПН2. С. 81–84. В СС цикл рассыпан.

Первые два стихотворения вошли в ПН (С. 38, 40). «ЛЮБОВЬ ОПЯТЬ ТОМИТ…» – ПН2. С. 42, 81. «ДВЕНАДЦАТЬ ДОЛГИХ ДНЕЙ…» – ПН2. С. 44, 82. «И ПЕСТРОЙ ЖИЗНЬ МОЯ БЫЛА…» – С 1926. С. 23, где датировано февралем 1923. «НО ПЕСТРОЮ…» – в СС: «Не пестрою, но радостной…» (с. 92).

Иордан – см. примеч. к ПХ. Ангел – очевидно, скульптура ангела на Александрийском столпе на Дворцовой площади недалеко от Дворцового моста через Неву, который до 1911 г. был деревянным (новый же каменный был отделан не сразу и в 20-х годах имел деревянное покрытие).

Летний сад – знаменитый сад в Петербурге с псевдоантичными статуями.

Среди Ливийских гор – ср. «Петербургский звездочет».

Садовая – улица в центре города.

Средь Павловских берез – Павловск, пригород Петербурга, известен своим дворцом и парком.

Александрийский звон – ср. «Шумит Родос…».


93. «Я ВОПЛОТИЛ УНЫВНЫЙ ГОЛОС НОЧИ…» – С 1926. С. 25; ОСС. С. 69.

Встреча с самим собой в толпе друзей-свеч – ср. «В стремящейся стране, в определенный час…».

Мария – ср. «Ночь на Литейном»;

Александрия – см. «Шумит Родос, не спит Александрия…».


94. «НЕ ЧЕЛОВЕК: ВСЕ ОТОШЛО, И ЯСНО…» – С 1926. С. 24; ОСС. С. 68.

Ср. выше о теме «нечеловеческого» у Вагинова.


95. «ОПЯТЬ МНЕ СТРАШНО, СТРАШНО ЗАХОТЕЛОСЬ…» – Материалы. С. 76–77 (С. А. Кибальник). РО ИРЛИ. Р. I. Оп. 4. № 265. Л. 2.

Этим стихотворением открывается беловая тетрадь в цветной бумажной обложке, старинная, прекрасного качества. Остается только гадать, какими путями она пришла к Вагинову – может быть, с барахолки, а может быть, по наследству, или чей-то подарок – все ведь знали, что он собирает антикварные диковинки. С обратной стороны на нескольких страницах – дневник девочки (?) на французском языке, ученическим, старательным, но чудовищно неразборчивым почерком, имеется дата – Mai 12/24 Vendredi (12 мая <18> 24, среда), и тема подходящая: что-то о путешествии в Венецию, о прекрасной комнате в отеле «Европа», о площади св. Марка и статуях работы Фидия, которые Наполеон привез в Париж. На Л. 131 – адрес и телефоны: «Морская 21 кв. 43. Зайчик 461–78. 447–55».


Еще от автора Константин Константинович Вагинов
Козлиная песнь

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались.


Монастырь Господа нашего Аполлона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Труды и дни Свистонова

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались.


Звукоподобия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звезда Вифлеема

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гарпагониана

«Константин Константинович Вагинов был один из самых умных, добрых и благородных людей, которых я встречал в своей жизни. И возможно, один из самых даровитых», – вспоминал Николай Чуковский.Писатель, стоящий особняком в русской литературной среде 20-х годов ХХ века, не боялся обособленности: внутреннее пространство и воображаемый мир были для него важнее внешнего признания и атрибутов успешной жизни.Константин Вагинов (Вагенгейм) умер в возрасте 35 лет. После смерти писателя, в годы советской власти, его произведения не переиздавались.