Песня реки - [33]

– Вы хорошо знакомы с мадам Бришар? – как бы невзначай спросила она, когда Лили сделала очередной комплимент Филипу.

– Очень хорошо, дорогая, очень хорошо, – гордо сказала Лили, словно сам факт знакомства с женой Филипа являл собой знак особой чести, клеймо на золоте высшей пробы. – Мадам Бришар – такая утонченная дама, совершенно уникальное сочетание достоинства и грации. И одна из добрейших женщин, каких я когда-либо знала. Когда она входит в дверь, она приносит столько света, что мое ателье сразу преображается.

– Тогда неудивительно, что Филип так ее любит, – сказала Анна, продолжая эксперимент с удочкой.

– Любит? Дорогая моя, тот, кто так говорит, недооценивает степень его привязанности. Я смело могу сказать, Филип ее обожает! А почему нет? Это неземная женщина. Он обращается с ней, словно она сделана из тонкого французского хрусталя, но это не значит, что она так же хрупка! Не дайте себе обмануться – Моника Бришар сделана из гораздо более крепкого материала.

– А дочь, Клодетт? Ее вы тоже знаете?

– Конечно. Моника и Клодетт практически неразлучны. Дочь обещает стать настоящей красавицей, подобно своей матери.

– У Моники есть другие дети? – спросила Анна.

– Вы не знаете Анри?

Анна покачала головой. Волна необъяснимого разочарования снова окатила ее при упоминании еще об одном ответвлении генеалогического древа Филипа Бришара.

– Прекрасный молодой человек, – продолжала Лили. – Анри – гордость Моники. Вообще в ней очень силен материнский инстинкт, редкая женщина так предана своим детям. Если кому-то из них что-то угрожает, она как тигрица готова растерзать самого страшного врага. В самом деле. Однажды она была вынуждена поступить именно так!

Анна начинала думать, что у нее сложились неверное представление о Филипе. Она убеждалась, что Моника Бришар – красивая, добрая женщина, любящая жена и мать. Может, Филип вовсе и не был ходоком по чужим постелям, как он лихо намекнул после того инцидента в каюте. Возможно, та фраза о подвигах в постели была… просто легкомысленной похвальбой. Какой мужчина станет искать удовольствие на стороне, если дома у него есть такая добродетельная и обожающая его жена?

Анна решила еще порасспросить Лили о личной жизни Филипа, чтобы окончательно прояснить вопрос о его супружеской верности… или неверности.

– Филип так много разъезжает, – сказала она. – Как мадам Бришар относится к его деловым поездкам? Должно быть, он не бывает дома по нескольку недель?

– Иногда месяцев, – сказала Лили. – Он же коммерсант. Разве вы не знаете, мисс Джоунс?

– Да, он немного рассказывал.

– Вы не очень деликатничайте с ним, мисс Джоунс, а то он слишком скромничает. Мсье Бришар – судовой магнат, владелец целой флотилии. Более полдюжины его кораблей совершают регулярные рейсы из Нового Орлеана на восточное побережье и на Карибы. Он сам часто плавает на них капитаном.

– Я не знала…

Лили кивнула с тем чувством превосходства, какое появляется у людей, сознающих, что они знают нечто, доселе неведомое другим.

– Но я не ответила на ваш вопрос. Я уверена, Монике недостает его, когда он уходит в плавание, но она никогда не пыталась держать Филипа в тугой узде. Впрочем, если вы уже немного изучили его… вы должны понимать, это было бы ошибкой, да, тщетной попыткой. Давить на него – пустой номер. Такой мужчина, как Филип, нуждается в свободе. Он должен скитаться, но речных просторов ему мало, ему нужно море. И Моника это понимает, так же как и все остальные Бришары. К тому же ей есть чем заполнить жизнь – у нее есть Клодетт и Анри. Они-то всегда при ней, но когда… – В глазах Лили вспыхнули яркие искорки. – Но когда Филип дома, можно представить, какие для всех наступают счастливые времена!

Наконец Лили отложила иголку с ниткой на поднос у себя на коленях.

– Ну вот! – воскликнула она. – Платье почти готово. Вам нравится, мисс Джоунс?

– Оно прелестно, – рассеянно ответила Анна, сознавая, что она, по сути дела, совсем не знала Филипа до того, как вошла в это ателье.

Вместе с тем она не до конца понимала и Монику Бришар. Если все, что она сейчас услышала о ней, было правдой, а Лили, несомненно, говорила правду, то жена Филипа была сама святость. Ее почти мученическое терпение не вызывало ничего, кроме восхищения.

– Хорошо, – сказала Лили, – тогда давайте решать, что вы из этого возьмете. – Она показала на гору платьев, которых Анне хватило бы до конца жизни. – Или вы хотите все?

– Нет, конечно! Двух-трех вещей будет более чем достаточно.

Они сошлись на пяти платьях, двух вечерних костюмах, совершенно необходимом белье, двух шляпах, паре туфель и нескольких баночках с макияжем. Более изысканной одежды и косметики Анна даже не видела. Она смотрела, как Лили с Клер укладывают вещи в коробки, а сама мучительно думала, как ей потом расплачиваться с Филипом. Но главное Анна уже решила: не важно, как и когда, но она непременно отдаст ему все до последнего цента, потраченного на нее.

Ей особенно понравилось дорожное платье из парчи цвета натуральных листьев с золотом и блестящими галунами на плечах, пуговицами и такими же манжетами. Когда полчаса назад Лили со всем тщанием обертывала ткань вокруг фижм, Анна вспомнила один из последних разговоров с дядей. Мик обещал ей тогда купить шикарные платья с таким же модным турнюром и шляпу с большим белым пером.