Песня о бойне - [15]

- Мужики, вы куда приехали?

Мальчишки, смущенно пожимая плечами, исподтишка бросали любопытные и тревожные взгляды то на обступивших их "спецов", то на дома вокруг комендатуры, будто ожидая, что по ним вот-вот начнут стрелять неведомые и страшные "духи".

- Ну вы и снарядились, командир! - Серега насмешливо уставился на моложавого подполковника, одетого в патрульную милицейскую форму со всеми нашивками и знаками различия.- Кто это вас так надоумил?

- Да в штабе округа! Подняли по тревоге, за шесть часов до вылета. Мы же сюда - прямиком из дома, на самолете. Спрашиваю: "Скажите хоть, что там реально происходит?" А они: "Ты что, шесть месяцев в Карабахе провел и не знаешь, как батальон готовить?" Прошу: "Дайте хоть боекомплект пополнить!", а мне:" По телеграмме главка только два БК с собой положено. Все остальное на месте получите."

- Ага, получите! - кивнул головой Шопен. - Тут уже давно все запасы размели...

- Понятное дело! В Северном сели, в город въезжаем, я чуть не охренел. Какой Карабах?! Тут, наверное, покруче Афгана будет. А у меня офицеры - одна молодежь. На ходу в машинах боеприпасы раздавал. Вот же суки штабные, конспирацию развели, а! - и подполковник завернул в адрес своих начальников такой роскошный оборот, что насмешка в серегиных глазах сменилось восхищением.

- О, брат, да ты поэт! Музыкант у нас уже есть, - Серега шутливо подтолкнул Шопена, - твои слова, да на его музыку... Вот это песенка получится!

- Да...Серега! - протянул Шопен, - Будут сегодня песенки, будет и музыка, Хотел я коменданта попросить, чтобы нам в последнюю ночь перед дорогой отдохнуть дали...

- Какой тут, к Аллаху, отдых? - понимающе усмехнулся собровец. - Эти орлы сегодня все, что шелестит, блестит и "кажется" перестреляют. Через пятнадцать минут после наступления темноты весь боекомплект рассадят.

- Патроны не проблема, - махнул рукой Шопен, - запас есть, поделимся. Тут снайперы по ночам постоянно лазят. А сегодня могут специально собраться: поохотиться на свежачка. Слышь, командир, - хлопнул он бамовца по плечу, Тебя как зовут-то?

- Володя.

- Игорь. А Душман Серегой крещен... Володя, ты на посты сегодня офицеров старшими ставь. А где не хватит, мы с Серегой своих ребят дадим. Чтобы твои дуриком не стреляли. А то стемнеть не успеет, как получишь "груз двести".

Тот благодарно кивнул и отправился хлопотать по размещению своего батальона.

Четверо омоновцев расселись на низком кирпичном заборчике, с вожделением рассматривая только что купленный у пацанов-чеченцев вафельный торт. Питон, высокий боец с вальяжными "рисованными" манерами и шкодной щербатой улыбкой, достал жуткого вида кинжал, и, изображая самурая с двуручным мечом, примерился, будто собираясь рубануть тортик с размаху.

- Другого места не нашли? - Шопен, обходивший линию постов, появился, как всегда, неожиданно. - Или в расположении тортик не такой вкусный будет? Обязательно надо устроиться у всех на виду, чтобы любой дурак вам мог напоследок пулю засадить?

Повисла долгая пауза.

- Вы меня плохо поняли?!

- Да еще рано, командир. До темноты еще час, если не больше... Мы быстренько, - в голосах бойцов явно ощущались просительные нотки, видно было, что особо спорить с командиром никто не намерен. Только Питон всем своим видом выражал недовольство заслуженного ветерана, которому, словно мальчишке, осмелились сделать такое пустяковое замечание.

- Ну да, вы с духами обо всем договорились...

- Да ладно. Тишина в городе. Вон комендатура тоже отдыхает. И ничего, наконец подал голос и Питон.

Шопен оглянулся. Действительно, недалеко от омоновского поста, под стенкой комендатуры, несколько офицеров курили, сидя на корточках, и весело смеялись над какими-то байками жизнерадостного помощника коменданта по работе с населением.

- Марш в расположение, - голос Шопена не оставлял никаких шансов на продолжение дискуссии.

Бойцы дружно поднялись и, тихонько обмениваясь ворчливыми репликами, поплелись к зданию. Питон, на ходу пытавшийся закрыть торт, уронил крышку на землю. Замысловато выругавшись, он с наслаждением, демонстрируя глядящему вслед Шопену свое недовольство, врезал по картонке ногой. Командир рассмеялся, будто наблюдая за выходкой озорного, взбалмошного, но любимого сынишки и тут же снова озабоченно оглянулся на шашлычную компанию. Потом перевел взгляд на частные дома, окружавшие комендатуру. Улица была пуста. Исчезли вездесущие пацаны. Будто испарились постоянно сидевшие на корточках у домов мужчины. Опустели дворы. В переулке мелькнула женщина. Таща за руки двух ребятишек, она опасливо оглянулась в сторону комендатуры и, прибавив шагу, скрылась за поворотом.

Шопен развернулся и решительно зашагал к комендатуре. В дверях он столкнулся с помощником коменданта по тылу. Тот вел, обняв за талии, сразу двух телевизионщиков и весело приговаривал:

- Так, ребятки, сейчас для тренировки махнем по соточке, а за ужином уже - как следует.

- Тезка, где комендант?- озабоченно спросил Шопен.

- У себя, а что?

- Что-то мне не нравится...

Серия разрывов легла перед сидящими на улице офицерами, расшвыряла их в стороны. Совсем близко, из кустов, из-за стоящей метрах в ста старой, разбитой кочегарки хлестанули автоматные очереди.