Песня на заре - [9]

Павел пришел уже после полуночи. Вид у него был довольный, глаза блестели.

— Письмо видел? — спросила Лукьяниха, подавая ему ужин.

— Видел.

— Ну, и что же?

Она тревожно заглянула ему в глаза. Но Павел как будто и не слышал. Он думал о чем-то и улыбался своим мыслям. Выпив стакан молока, он ушел спать.

А Лукьяниха долго еще не спала, прислушивалась к тому, как Павел дышит, как ворочается с боку на бок…

Касатенко возглавлял колхоз имени Ватутина с 1945 года, как только вернулся с фронта, которым командовал генерал Ватутин. В честь его и был переименован колхоз. Жизнь в колхозе налаживалась туго. Но Дубовку выручало ее местоположение, близость к крупным городам — туда вели хорошие дороги.

Аким Федорович прикинул — колхозу помимо другого необходимы денежные накопления, и их могут дать ранние овощи, фрукты, мед.

Он занялся садами, пасеками, сам выезжал на рынок, следил за ценами, поставлял овощи заводским столовым, а взамен колхоз получал от заводов техническую помощь, понемногу крепче становился на ноги.

Касатенко укоряли за страсть к «коммерческим» делам, но Аким Федорович продолжал действовать в том же духе. Кроме того, Касатенко большое внимание уделял колхозным коням. Лошади в колхозе имени Ватутина были — превосходны, отлично работали в хозяйстве, еще не имевшем в те годы тракторов и машин и зависевшем в этом отношении от МТС.

Зерновому хозяйству в колхозе Касатенко уделял внимания гораздо меньше, чем подсобному, и за это его неоднократно критиковали в районе.

Появление Гирша Гурко, приехавшего в колхоз имени Ватутина, Касатенко вначале встретил радушно. Опытный, знающий механик, бывший заводской мастер являлся большим подспорьем в хозяйстве, тем более что колхоз начинал понемногу приобретать сельскохозяйственные машины.

Но вскоре между Касатенко и Гурко начались стычки. Гирш Гурко стал говорить: в первую очередь надо заняться зерновыми культурами, механизировать их обработку.

— Знаешь, сколько стоит каждая машина? — отмахивался от него Касатенко.

— Государство предоставляет кредит, — настаивал Гирш.

— Какой умник! А чем потом оплачивать будешь этот кредит?

— Из доходов, полученных за овощи, фрукты, мед.

— Их даже на один трактор не хватит.

Касатенко хитрил, просто такой уж у него был характер, что ему трудно было расставаться с каждым рублем. Человеком он был честным, рачительным хозяином, но чрезмерно прижимистым. Каждый счет, который ему предстояло оплатить, беспокоил и даже раздражал его.

Первая схватка между Гиршем и Касатенко произошла четыре года назад, когда Гурко, избранный к тому времени секретарем партбюро, поставил на обсуждение вопрос о частичной ежемесячной денежной оплате труда колхозника, имея в виду значительные финансовые накопления артели.

Касатенко возражал против этого, мотивируя отказ отсутствием оборотных средств. Председатель ревизионной комиссии, заведующий мастерской Михеев и член бюро Донченко, бывший комбат, сделали на бюро сообщение об истинном положении дел. Главбуху, члену партии, пришлось подтвердить их справку.

Гирш в двух словах подкрепил докладчиков — он указал на возможность получения высоких доходов от реализации урожая технических культур.

Касатенко вынужден был согласиться с мнением партийного бюро.

В Дубовке стало бытовать слово — получка, заметно повысившая производительность труда. До того, как предложить партбюро обсудить вопрос о денежной оплате труда колхозников, Гирш побывал на Кубани, где ео многих колхозах давно была внедрена подобная система оплаты труда.

Вторая схватка между председателем и парторгом произошла при покупке новых комбайнов. Гирш предлагал купить три, Касатенко — один. Купили два.

И каждый раз, когда правлению необходимо было выносить решения о серьезных денежных расходах, Касатенко с большой неохотой ставил подобные вопросы на обсуждение.

Вот почему он категорически отказался обсуждать просьбу руководителя художественной самодеятельности учителя Красновского о посылке дубовского коллектива на областной смотр и приобретение участникам самодеятельности новых костюмов для выступлений.

— Поездили наши артисты, и хватит. У них уже столько грамот, что вешать негде, — сказал Красновскому Аким Федорович.

7

Павел прошел несколько десятков метров по тенистой аллее сада. В просветах между стволами на небольшой полянке он увидел Зою в короткой юбке, белой блузке и цветной косынке. Она вместе с Иринкой подняла и понесла корзину с яблоками.

Павел ускорил шаг… Навстречу шел Гирш, вытирая пот большим платком..

— Ну, товарищ Роденко! Пришел поглядеть на сад? Пока ты служил, он вон как разросся…

— Нет, я к вам, — неожиданно для себя сказал Павел.

— Тогда пойдем со мной. В мастерских был? А в гараже? Собираемся купить комбайны новой марки. Все-таки в колхозе три тысячи гектаров с лишним…

В кустах напротив садовых ворот стоял мотоцикл Гирша. Гурко усадил Павла в коляску и повез его на молочную ферму — гордость колхоза, а оттуда в мастерские.

В правление пошли пешком. По дороге Гирш говорил Павлу:

— Почти все твои ровесники уехали на новостройки. Но ничего… Обойдемся. Девчата выручают, за руль садятся, любую технику осваивают. Да и людей среднего возраста немало. На российской стороне первоклассную бетонированную магистраль тянут, мы свою дорогу к ней проложим. А где хорошая дорога, там культура растет. Клуб будем перестраивать. Телевизор с широким экраном покупаем, тысячу рублей стоит. Заходи завтра, поговорим, — как всегда, неожиданно заключил Гирш Исаакович и протянул Павлу руку.