Песня моей души - [34]

* * *

Я встряхнул головой, отгоняя наваждение, но мелодия всё ещё звучала, словно смеялась надо мной, напоминая о последнем дне, когда видел родителей весёлыми. И теперь мне не обидно, что они так отнеслись к моему первому сочинительскому опыту. И пусть бы они смеялись! Да хоть всегда! Только этого уже никогда не случится…

А мелодия лилась, и я с ужасом вслушивался в неё… И только последние звуки ночного бреда отличались от того, что сам сыграл: у меня песня была полна надежды, а тут под конец мелодии надежда сменилась глубокой тоской. Затем тишина окружила меня. Моё сердце бешено забилось.

Кан, успокойся! Ты слишком перенервничал из-за кошмара, потом слишком долго пробыл под холодным дождём, так что просто-напросто простудился и теперь бредишь.

Но ушедшее не желало оставлять меня, тенью вцепилось в меня: мне опять примерещились звуки флейты. Они все лились, лились и складывались в мелодию, которую я очень любил исполнять в детстве.

Не выдержав, я уронил сумку на мокрую землю, обхватил голову руками и отчаянно закричал. Мелодия стихла. От меня испуганно шарахнулось какое-то небольшое животное. Замолчав, создал на левой ладони магическое пламя. Оно охватило лес шагов на тридцать вокруг меня. И запачканную грязью сумку у моих ног. Поднял подарок Зарёны свободной рукой, выпрямился. И потрясённо застыл: шагах в десяти от меня стоял и смотрел на меня мой отец, который вот уже тридцать шесть лет как находится за Гранью. Он сжимал в руке флейту. Я испуганно вскрикнул, попятился. На лице мужчины отразилось недоумение, он отступил на шаг назад и хрипло спросил:

— Кто ты?

Испуганно задрожал. Мало мне прошлых видений, так ещё и мой бред начал со мной разговаривать! Нельзя столько мокнуть под дождём, даже если это смывает память о ночном кошмаре, а так же отвлекает от печальных воспоминаний!

— Что с тобой? — участливо спросил отец.

Он выглядел таким… живым… И я так давно не видел родное лицо! В горле моём застрял комок. Сглотнув, тихо ответил ему:

— Ты знаешь.

— Я не знаю, — ответил мужчина грустно.

— Ты… — мой голос задрожал, — Ты меня не помнишь?

— А кто ты? — его глаза недоумённо раскрылись.

Было в них что-то не то, что-то другое… Кан, это же бред! Обычный бред! Естественно, он странный! И не следует тебе с ним разговаривать.

Развернулся к нему спиной и торопливо пошёл прочь. Отец пытался мне что-то сказать, но я не слушал. Он рванулся за мной, споткнулся на грязи и упал. Я помчался вперёд, судорожно сжимая ручку сумки, выставив перед собой руку с магическим пламенем.

Прошлое не вернётся, никогда не вернётся…

Тяжело и медленно уползла от меня ночь… Рано утром, усталый и измученный, выбрался на широкую мощёную дорогу. И вскоре она привела меня к городу. Голова была как в тумане. И есть уже совершенно не хотелось: ещё один признак надвигающейся болезни.

Брёл по городу и мне мерещились лёгкие шлепки по мокрой мостовой, следовавшие за мной на некотором отдалении. Когда оборачивался, то улицы оказывались пустынными или рано проснувшиеся горожане шли не там, откуда доносились подозрительные звуки. Да и стоило мне остановится, как шлепки за мной пропадали…

Обессилев от голода, видений и жара внутри меня, прислонился к дереву, росшему возле низкого старого одноэтажного дома. Устало прикрыл глаза. Шлепки по мокрой дороге тихо крались ко мне. Ближе, ещё ближе… Вот между ними и мной расстояние в два-три шага. Слегка приоткрыл глаза, взглянув вниз. В луже около моих ног отразился мой отец, встревожено смотрящий на меня. Я распахнул глаза: на том месте никого не было. Заорав, побежал прочь, подальше от этого ужасного виденья.

На какой-то улице, выскочив из-за поворота, натолкнулся на светловолосого парня в одежде Белого края. Человек ограничился недовольным взглядом. Я не извинился и гордо прошёл мимо. Отойдя на приличное расстояние, услышал, как тот сказал своему спутнику, невысокому курносому парню с короткими всклокоченными волосами:

— Судя по запаху, он — не пьян. Наверное, болен или у него что-то стряслось.

— Просто придурок, — язвительно отозвался темноволосый.

Внезапно свалившаяся на меня простуда, а так же болезненный удар от прошлого плохо повлияли на моё самообладание. К тому же, после того кошмара мне страстно хотелось кого-нибудь ударить или что-нибудь разбить. Но когда я возник перед нахалом и попробовал дать ему по зубам, тот спокойно увернулся и наподдал мне ногой по колену.

— Вадим, ты опять?! — взвыл светловолосый.

— А чё я? Это они все на меня кидаются!!! — возмутился его спутник.

А потом мне стало всё равно: в сознании пылало только одно желание, побить этого мерзавца, хоть кого-то избить, чтоб сорвать мои отчаяние, боль и злость. А тот с удовольствием ввязался в драку со мной. К моей досаде, он оказался не только магом, но ещё и умел драться, к его — я оказался достаточно ловок, так, что в итоге больше я его потрепал, чем он — меня. Его спутник мрачно дожидался в сторонке, не вмешиваясь. Когда мы с моим противником отступили друг от друга, тяжело дыша, то светловолосый едва не вырвал у драчуна клок волос, появившись неожиданно у того за спиной. Тоже маг.