Песня для зебры - [71]
В первую очередь завозим горючее, потом боеприпасы.
Каждому бойцу будет выдан “Калашников” чешского производства. Лучшего полуавтоматического оружия на всем свете не сыщешь.
Каждая база получит по три пулемета российского производства калибра семь шестьдесят два, по десять тысяч патронов и по одному белому вертолету для транспортировки войск и грузов.
На каждом белом вертолете в носовом обтекателе будет установлен пулемет Гатлинга, способный делать четыре тысячи выстрелов в минуту патронами калибра двенадцать и семь десятых.
Необходимо выделить как можно больше времени для боевых упражнений. Тренировка никогда не бывает лишней.
Давай, старик, выдай им все это.
И я выдаю.
Колокольчик молчит, но стрелка настенных часов не стоит на месте, а для нас, людей военных, режим — это все. Двойные двери в библиотеку распахиваются. Позабытые нами дамы стоят навытяжку в клетчатых фартуках у роскошно сервированной буфетной стойки. Из какого-то нематериального далека я рассматриваю омаров на льду, лосося с огурчиками, ассорти холодных мясных закусок, сырную доску, в том числе мягкий “бри”, счастливо избежавший мусородробилки, бутылки белого вина в запотевших серебряных ведерках, пирамиду свежих фруктов и — ни дать ни взять бриллиант в короне — двухъярусный торт, украшенный флажками Киву и Демократической Республики Конго. Как по сигналу, с улицы входят в строгом порядке, по старшинству, Мвангаза, его прилизанный секретарь Дельфин и, в качестве замыкающего, Антон.
— Перерыв на ланч, господа! — игриво провозглашает Филип, когда мы послушно встаем. — Прошу не стесняться!
Белые вертолеты с опознавательными знаками ООН, повторяю я про себя. Палящие из пулеметов Гатлинга в носовом обтекателе со скоростью четыре тысячи выстрелов в минуту в интересах мира, справедливости и процветания Киву.
Скажу прямо: за все годы работы переводчиком я ни разу не оказывался в подобной ситуации. Обычно клиенты радушно приглашали меня присоединиться к любого рода угощениям-развлечениям, запланированным в рамках мероприятия, будь то полноценный банкет по всем правилам светского этикета или скромный коктейль с закусками в баре, чтобы отметить окончание трудового дня. Однако приказ Шкипера был недвусмысленным. К тому же неясные дурные предчувствия, все назойливее дававшие о себе знать, напрочь отбили аппетит, хотя в бойлерной, вопреки разговорам Макси о галетах, меня встретил поднос, до отвала нагруженный бутербродами.
— Полный штиль, парень, — сообщает мне Паук, одной рукой отправляя в рот кусок сыра с корнишоном, а другой безнадежно махнув в сторону своих магнитофонов. — Прослушивай столики время от времени, а так отдыхай до новых указаний.
— Кто сказал?
— Филип.
Безмятежность Паука вовсе не успокаивает мою тревогу — скорее наоборот. То он обещал мне суматошный перерыв, а теперь вот с точно такой же заговорщицкой ухмылкой заявляет, что делать ничего не надо. Я надеваю наушники, но в них стоит тишина. На сей раз Сэм не забыла выключить микрофон. Паук вроде бы продолжает изучать потрепанный журнал о военной технике и энергично жевать, однако это еще не значит, что он за мной не следит. Я выбираю кнопку “Библиотека” на своем пульте и слышу, как и следовало ожидать, позвякивание тарелок и столовых приборов. Глэдис — или это Дженет? — спрашивает кого-то на удивительно правильном суахили: “Отрезать вам кусочек, сэр?” Библиотека, временно превращенная в столовую, так и стоит у меня перед глазами. Самообслуживание с ненавязчивой помощью наших женщин, отдельные столики — два двухместных и один на четыре персоны. Каждый из них, согласно моему пульту, снабжен отдельным же микрофоном. Стеклянные двери покерной распахнуты для желающих пообедать на воздухе. К их услугам столики в саду, также снабженные микрофонами. Филип играет в метрдотеля:
— Месье Дьедонне, не хотите ли вот сюда присесть? Как бы нам поудобнее устроить вашу ногу, мзе Франко?
Что я ожидаю услышать? И почему я настороже? Переключившись на один из столов, я ловлю беседу Франко с Мвангазой и Дельфином. Он пересказывает им свой сон. Тайное дитя в свое время не дремало, когда прислуга в миссии принималась точить лясы, так что африканские сновидения ему не в новинку. Сон Франко ничуть меня не удивляет, как, впрочем, и его притянутое за уши толкование оного:
— Захожу я к соседу во двор и вижу: прямо в грязи, ничком, лежит труп. Я его перевернул, а на меня мои же собственные глаза и смотрят… Тут я понял: пора исполнить приказ моего генерала и добиться достойных условий для маи-маи в будущем великом сражении.
Дельфин пищит что-то одобрительное. Мвангаза остается безучастным. Но я весь обратился в слух исключительно ради того, чего как раз и не слышно, — шарканья болотно-зеленых ботинок по плитам пола да визгливых издевательских смешков. Я переключаюсь на первый столик на двоих: Филип с Дьедонне на смеси суахили и французского обсуждают традиции пастухов баньямуленге. Второй столик: тишина. А где же Макси? Где Табизи? Впрочем, им я не нянька. Мне нужен Хадж, куда же он делся? Вновь переключаюсь на большой стол в слабой надежде, что Хадж просто прикусил язык из уважения к дружбе, связывающей великого Просветителя с его отцом Люком. Но вместо голосов в наушниках стук и шорох. Мвангаза тоже молчит. Постепенно я догадываюсь, что происходит. Франко извлек мешочек с амулетами из недр своего коричневого пиджака и доверчиво показывает новому вождю ее содержимое: сустав пальца обезьяны, коробочку мази, доставшуюся ему от деда, кусок базальта из затерянного в джунглях древнего города. Мвангаза и Дельфин вежливо хвалят его сокровища. Если Табизи с ними, то ничем не выдает своего присутствия. Хадж нигде не обнаруживается, как я ни напрягаю слух.
В настоящий сборник включены три романа английских авторов:Чарльз Перси СноуСМЕРТЬ ПОД ПАРУСОМперевод: И. ЯкущинойроманДик ФренсисФАВОРИТперевод: С. Болотина и Т. СикорскойроманДжон Ле КарреУБИЙСТВОПО-ДЖЕНТЛЬМЕНСКИперевод: О. СорокироманПеревод с английского.
Новый роман мэтра шпионской интриги Джона Ле Карре — это одновременно сиквел и приквел к самым знаменитым его книгам, «Шпион, пришедший с холода» и «Шпион, выйди вон!». Постаревший Питер Гиллем, верный помощник Джорджа Смайли, под давлением обстоятельств вынужден рассказать правду о своей роли в трагических событиях тех лет. Точнее, часть правды. Собственных тайн у него немало, как у всякого бывшего разведчика. Даже от Смайли. И кстати: где же сам Смайли, когда у любимого ученика земля горит под ногами? От кого он скрывается? И жив ли вообще?..
Джонатан Пайн, обожжённый жизнью солдат невидимого фронта, выходит в отставку в поисках покоя. Он становится ночным администратором в «Майстерт-Паласе» – самом шикарном отеле Цюриха. Здесь он встречается с неким Онслоу-Ропером, богатым кутилой и желанным постояльцем отеля. Позже Джонатан узнаёт, что это крупный международный торговец оружием и... убийца возлюбленной Джонатана – Софи. Желание отомстить снова приводит Пайна на службу в британскую разведку. Он соглашается войти в группу по ликвидации синдиката торговцев оружием.
Трудно найти две более несовместимые вещи, чем любовь и война, однако встреча британского издателя Барли Блэйра с русской женщиной Катей Орловой произошла именно на «переднем крае» холодной войны. Против собственной воли они оказались втянуты в игру спецслужб ведущих держав, развернувшуюся вокруг рукописи известного советского ученого, содержание которой способно взорвать хрупкое мировое равновесие. Джон Ле Карре, в прошлом кадровый сотрудник британской разведки, а сегодня один из самых популярных в мире писателей, с большим мастерством анализирует внутренний конфликт, разгорающийся в душе человека, вынужденного делать нелегкий выбор между патриотическим долгом и страстью.
Визг шин, автоматные очереди, разрывы гранат… Тед Манди бежит вверх по лестнице, оставляя за собой кровавые следы… Неудачник и сын неудачника в обычной жизни, во второй своей ипостаси он был успешным разведчиком. Но шпион всегда одинок. А двойной агент одинок вдвойне. Даже если рядом старый друг, втянувший его в опасную игру. Они оба – всего лишь пешки в противостоянии Запада и Востока, а крушение всех видов идеологии оказалось смертельно опасным не только для государств, но и для отдельных людей. К тому же на двойного шпиона всегда может отыскаться тройной…Впервые на русском языке – новый роман знаменитого мастера шпионского триллера!
Британская разведка переживает один из самых крупных скандалов за время своего существования – ряд ее высокопоставленных чиновников подозревается в сотрудничестве с КГБ. Расследование ведет майор Смайли. Неожиданно ему помогает детская считалка, которая оказывается ключом к вражескому шифру. Роман основан на реальном событии – разоблачении известных шпионов – двойников К.Филби и Г.Берджеса. Джон Ле Карре – классик интеллектуального детектива, признанный мастер в жанре «шпионского романа», чему немало способствовал его многолетний опыт службы в британской разведке.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.