Песни южных славян - [86]

Пьет ей очи, сам уходит к ночи.

Люто страждет молода Павлиха;

Говорит она своему господину:

«Слышишь ли, господин ты мой, Павел,

Сведи меня к золовкиной церкви,

У той церкви авось исцелюся».

Он повел ее к сестриной церкви,

И как были они уже близко,

Вдруг из церкви услышали голос:

«Не входи, молодая Павлиха,

Здесь не будет тебе исцеленья».

Как услышала то молодая Павлиха,

Она молвила своему господину:

«Господин ты мой! Прошу тебя богом,

Не веди меня к белому дому,

А вяжи меня к хвостам твоих коней

И пусти их по чистому полю».

Своей любы послушался Павел.

Привязал ее к хвостам своих коней

И погнал их по чистому полю.

Где попала капля ее крови,

Выросло там тернье да крапива;

Где осталось ее белое тело,

На том месте озеро провалило.

Ворон конь по озеру выплывает,

За конем золоченая люлька,

На той люльке сидит сокол-птица.

Лежит в люльке маленький мальчик:

Рука матери у него под горлом,

В той руке теткин нож золоченый.

Брат и муж [514]

Стережет овец пастушка Мара,

Стережет овец в лесу зеленом,

Стережет овец и горько плачет.

Два удалых молодца проходят,

Спрашивают молодцы у Мары:

«Что, пастушка молодая, плачешь?»

Отвечает им на то пастушка:

«Молодцы удалые, поверьте,

Если плачу, значит, горе хочет.

Были у меня и муж и братец,

Оба на войну пошли когда-то,

С той поры семь лет уже минуло,

И не знаю, живы ли, мертвы ли».

Два удалых молодца сказали:

«Верь же нам, пастушка молодая,

Оба, волею судьбы, погибли.

А кого ты более жалеешь,

Мужа ты жалеешь или брата?»

Отвечает им пастушка Мара:

«Молодцы удалые, поверьте,

Мужа бы три года я жалела,

Брата — пока буду жить на свете,

Раз уже погибли они оба.

Если с братом по лесу пойду я,

Я сыщу себе другого мужа:

С мужем хоть всю землю обойду я,

А другого брата не найду я!»

Как услышал Иван, юнак добрый,

Тотчас потянул с бедра он саблю,

Голову срубить жене он хочет.

За руку брат его хватает:

«Шурин милый, этого не делай —

Так сестра б моя не поступила».

Грешный гайдук [515]

Растила мама, растила,

Растила сына Стояна,

Вырастила, воспитала,

Стал восемнадцатилетним,

Все думает мать, гадает.

Куда бы послать Стояна,

Где бы сына пристроить к месту:

Послать в Валахию можно —

Туда уезжало немало,

Но кто оттуда вернулся?

В Стамбул отправить Стояна?

В Стамбуле чума лютует.

Мать отправляла Стояна

С юнаками удалыми.

Он первый год был гайдуком,

Стал во второй знаменосцем,

На третий стал воеводой.

Собрал он себе дружину,

Набрал молодых юнаков,

Пошел он с ними в дорогу,

С юнаками молодыми.

Поле они миновали,

Встретили шумную свадьбу.

Дали юнакам подарки,

Стояну лишь не хватило.

Вина поднесли юнакам,

Стояну лишь не досталось.

Свадьба поехала дальше,

Отправились в путь юнаки,

Стали в пути смеяться:

«Стоян, воевода грозный,

Да что же это такое?

Нам всем дарили подарки,

Тебе одному не дали,

Нам всем вино подносили,

Тебе вина не досталось».

Обида взяла Стояна,

Вдогон он пошел за свадьбой,

Настиг он шумную свадьбу,

Выхватил саблю-френгию[516]

И порубил он всех сватов,

И погубил он всех дружек,

Лишь молодых он оставил —

И жениха и невесту,

Схватил жениха с невестой,

Веревкой вязал к двум букам,

Чтоб друг на друга глядели,

Но не могли дотянуться.

Пошел он своей дорогой,

Догнал он свою дружину,

И девять лет по дорогам

Бродили они, бродили,

Но не было им добычи,

Грошей девяти не достали.

Стоян говорил юнакам:

«Верная моя дружина,

Мы девять лет неразлучно

Блуждаем в лесах зеленых,

Но не было нам добычи,

Грошей девяти не достали,

Быть может, на нас заклятье,

Быть может, нам нет удачи?

Расстанемся ж без обиды

И по домам разойдемся».

Дружина с ним согласилась,

Пошли по домам юнаки,

И он пошел восвояси,

В знакомое место прибыл,

Где погубил он когда-то

И жениха и невесту.

Там две лозы виноградных

Побегами переплетались,

Выросли черные грозди.

Хотел утолить он жажду,

Рукой к лозе потянулся,

Но вверх поднялись побеги,

И не достать их рукою.

Он выхватил мигом саблю,

Под корень срубил он лозы.

Когда он подсек их саблей,

Черная кровь заструилась,

Трясет лихорадка Стояна,

И голова разболелась.

Едва домой дотащился,

Он слег и не мог подняться,

И девять лет пролежал он.

Мать вопрошала Стояна:

«Стоян мой, милый сыночек,

Ну что же это такое?

Уже девять лет хвораешь,

Лежишь, не можешь подняться,

Лежишь — не живой, не мертвый.

Какой же грех совершил ты,

Когда ты бродил с дружиной?»

В ответ ей Стоян промолвил:

«Ах, матушка дорогая,

Пошли мы как-то в дорогу,

Прошли широкое поле,

Встретили шумную свадьбу;

Дружине дали подарки,

Мне одному не хватило,

Вина поднесли юнакам,

Мне одному не досталось.

Свадьба поехала дальше,

И мы пошли в путь-дорогу,

Дружина стала смеяться:

«Стоян, воевода грозный,

Да что же это такое?

Нам всем дарили подарки,

Тебе одному не дали,

Нам всем вино подносили,

Тебе вина не досталось».

Взяла тут меня обида,

Вдогон я пошел за свадьбой,

Настиг я шумную свадьбу,

Выхватил саблю-френгию,

И порубил я всех сватов,

И порубил я всех дружек,

Лишь молодых я оставил —

И жениха и невесту,

Схватил жениха с невестой,

Веревкой вязал к двум букам,

Чтоб друг на друга глядели,

Но не могли дотянуться.

Пошел я своей дорогой,

Догнал я свою дружину,

И девять лет по дорогам

Бродили мы, всё бродили,

Но не было нам добычи,

Грошей девяти не достали.

И я говорил юнакам:

«Верная моя дружина,

Мы девять лет неразлучно

Блуждаем в лесах зеленых,