Песни южных славян - [85]

«Муж мой, супруг мой, Вылко,

Нынче я лягу справа,

На правой твоей ручке».

А Вылко ей отвечает:

«Жена моя, милая Рада,

С тех пор как мы поженились,

Полсотни дней миновало,

А ты не ложилась ни разу

Рядом со мною справа».

Когда они улеглися,

Когда легли и уснули,

Свекровь прокралась в покои

Посреди ночи, в полночь,

Взяла зеленый базилик

И покропила отваром,

Не покропила Раду,

А покропила сына.

Настало раннее утро,

Рада Вылку будила,

На Вылку она поглядела,

До пояса был он Вылкой,

От пояса змеем зеленым.

Увидела мать змея,

И говорит она Раде:

«Бери-ка Вылку на плечи,

Неси его за селенье,

На край селенья в леваду,

Чтоб не пугал мне наседок».

Взяла его Рада на плечи,

Его отнесла за селенье,

За край селенья, в леваду.

Сидит близ него и плачет.

Пока красавица плачет,

К ней вновь подходит цыганка

И так говорит Раде:

«Рада, белая Рада,

Вот тебе этот камень,

Ударь этим камнем Вылку,

Когда пропоет кочет!»

Как только запел кочет,

Рада ударила Вылку,

Встал Вылка, сделался прежним.

И с Радой они убежали

За девять сел оттуда,

За девять чащ зеленых,

Чтоб мать его не увидала.

Мать-разлучница [512]

С вечера, как солнце заходило,

Иво мать за ужин засадила,

А жена лучиной им светила

И невольно уронила искру.

Пала искра Иво на рубашку,

На шелку та искра дырку выжгла.

Иво не сказал жене ни слова.

Мать Иванова заговорила:

«Видно, не к добру, сноха, пришла к нам,

Ты зажечь огнем нас всех готова».

Иво не сказал жене ни слова.

Снова Иво мать за стол садила,

А жена лучиной им светила

И невольно уронила искру.

Искра пала Иво на колено,

На штанах та искра дырку выжгла.

Иво не сказал жене ни слова,

Мать Иванова заговорила:

«Ой, невестка, хоть бы ты утопла,

Наш порог ты перешла к несчастью,

Ты зажечь огнем нас всех готова».

Иво не стерпел второго раза,

На ноги на легкие вскочил он

И жену молодую ударил.

Вроде бы несильно он ударил,

Только три ей белых зуба выбил,

Отворил ей три ручья кровавых.

Замертво жена на землю пала,

Чадо малое в ней закричало.

Кованый булатный нож взял Иво,

И легко вспорол ей тонкий пояс,

И достал невиданное чудо:

Вызолочен у дитяти волос,

Золотятся у дитяти руки,

Серебрятся до коленей ноги.

Иво взял младенца молодого,

Милой матери подал младенца:

«Яблоко зеленое возьми-ка,

Что в моем цветнике росло спокойно,

А в твоем дворе его сорвали,

Это ты дозреть ему мешала.

Рядом с домом яблоня сухая,

Галка черная сидит на ветке.

Даст та яблоня побег зеленый

И у галки побелеют перья —

Вот когда к тебе твой сын вернется».

Яблоня дала побег зеленый

И у галки побелели перья,

К матери же Иво не вернулся.

Сестра и братья [513]

Два дубочка вырастали рядом,

Между ими тонковерхая елка.

Не два дуба рядом вырастали,

Жили вместе два брата родные:

Один Павел, а другой Радула,

А меж ими сестра их Елица.

Сестру братья любили всем сердцем,

Всякую ей оказывали милость;

Напоследок ей нож подарили

Золоченый в серебряной оправе.

Огорчилась молодая Павлиха

На золовку, стало ей завидно;

Говорит она Радуловой любе:

«Невестушка, по богу сестрица!

Не знаешь ли ты зелия такого,

Чтоб сестра омерзела братьям?»

Отвечает Радулова люба:

«По богу сестра моя, невестка,

Я не знаю зелия такого;

Хоть бы знала, тебе б не сказала;

И меня братья мои любили,

И мне всякую оказывали милость».

Вот пошла Павлиха к водопою

Да зарезала коня вороного

И сказала своему господину:

«Сам себе на зло сестру ты любишь,

На беду даришь ей подарки:

Извела она коня вороного».

Стал Елицу допытывать Павел:

«За что это? Скажи, бога ради».

Сестра брату с плачем отвечает:

«Не я, братец, клянусь тебе жизнью,

Клянусь жизнью твоей и моею!»

В ту пору брат сестре поверил.

Вот Павлиха пошла в сад зеленый,

Сивого сокола там заколола

И сказала своему господину:

«Сам себе на зло сестру ты любишь,

На беду даришь ты ей подарки:

Ведь она сокола заколола».

Стал Елицу допытывать Павел:

«За что это? Скажи, бога ради».

Сестра брату с плачем отвечает:

«Не я, братец, клянусь тебе жизнью,

Клянусь жизнью твоей и моею!»

И в ту пору брат сестре поверил.

Вот Павлиха по вечеру поздно

Нож украла у своей золовки,

И ребенка своего заколола

В колыбельке его золоченой.

Рано утром к мужу прибежала,

Громко воя и лицо терзая.

«Сам себе на зло сестру ты любишь,

На беду даришь ты ей подарки:

Заколола у нас она ребенка.

А когда еще ты мне не веришь,

Осмотри ты нож ее злаченый».

Вскочил Павел, как услышал это,

Побежал к Елице во светлицу:

На перине Елица почивала,

В головах нож висел злаченый.

Из ножен вынул его Павел, —

Нож злаченый весь был окровавлен.

Дернул он сестру за белу руку:

«Ой, сестра, убей тебя боже!

Извела ты коня вороного

И в саду сокола заколола,

Да за что ты зарезала ребенка?»

Сестра брату с плачем отвечает:

«Не я, братец, клянусь тебе жизнью,

Клянусь жизнью твоей и моею!

Коли ж ты не веришь моей клятве,

Выведи меня в чистое поле,

Привяжи к хвостам коней борзых,

Пусть они мое белое тело

Разорвут на четыре части».

В ту пору брат сестре не поверил;

Вывел он ее в чистое поле,

Привязал ко хвостам коней борзых

И погнал их по чистому полю.

Где попала капля ее крови,

Выросли там алые цветочки;

Где осталось ее белое тело,

Церковь там над ней соорудилась.

Прошло малое после того время,

Захворала молодая Павлиха.

Девять лет Павлиха всё хворает, —

Выросла трава сквозь ее кости,

В той траве лютый змей гнездится,