Песни вещих птиц - [30]

– Привет, весенняя девушка, – игриво сказал парень, прервав мелодию.

Слова отдались в глубине памяти. Ксюша уже слышала их. То ли правда, то ли сон: маленькой девочкой она идёт вместе с мамой в лес, бежит вприпрыжку, а под ногами вырастают подснежники. Она касается веток, и на них распускаются почки. И кто-то невидимый зовёт её весенней девушкой – тот, чей образ она и представить не решается, настолько он смутный, неуловимый. И образ этот, и сон Ксюша давно забыла. Выросла, стала серьёзнее, выбрала науку, а не смутные мечты. И вот сейчас перед ней стоит необычная пара, а у ног её снова распускаются цветы.

– Где я? – спросила Ксюша.

Двойняшки переглянулись, пожали плечами и прыснули со смеху. Ясно же, мол: вот река, вот поляна, вот облака. И столько лёгкости было в их смехе, что Ксюша тоже успокоилась. И тут её осенило:

– Вы Лель и Леля, вестники весны, правда?

Лель кивнул.

– Но я должна была попасть в мир Нави, чтобы отыскать сестру…

Леля раскрыла руки навстречу ветру и закружилась, а из вихря её платья донеслось:

– Твой гребень… очень необычный. Расчеши мои волосы, посмотрим, что выйдет.

С грацией падающего лепестка Леля опустилась прямо у Ксюшиных ног и распрямила плечи, приготовившись.

Ксюша боялась коснуться волшебных волос, но всё же попробовала. Провела гребнем раз, провела второй, третий, а Лель снова заиграл на дудочке. Кажется, ничего не происходило, только краски становились ярче, солнце слепило сильней. Пришлось закрыть глаза – и Ксюша тут же будто скатилась с горы. В глубине зазвучали голоса, возникли образы. Странное ощущение, будто электричка, шумная, переполненная, как та, в которой она по выходным возвращалась домой, несла её с невероятной скоростью. Ксюша сидела против движения, и её укачивало. Голоса пассажиров все знакомые, не чужие. Она знала, что они не выйдут раньше, но и до конечной не поедут: им туда же, куда и ей. Чтобы от нахлынувшего видения в самом деле не затошнило, она распахнула глаза и увидела, что поляна теперь заполнена людьми.

Молодые и старые, кто весел, а кто серьёзен – все танцевали под музыку Леля. Одни в паре, другие сами по себе, кто непринуждённо, кто скованно и задумчиво. Каждый то и дело смотрел на Ксюшу, надолго задерживал взгляд, изучающий, выжидающий. Ксюше стало совсем не по себе. Она опустилась на колени, продолжая расчёсывать волосы Лели. Всё выглядело нереальным, неживым. Солнце пекло, но Ксюша дрожала от холода. Она с сёстрами и братом шла в мир Нави, в мир мёртвых – так что, если?.. Конечно, все эти люди мертвы…

– И да, и нет, – ответила Леля на незаданный вопрос.– Они жили, и умирали, и рождались в том же роду. Ты поранилась во время обряда, вода приняла твою кровь, а вода помнит, поэтому они здесь. Те, в чьих жилах кровь течёт одна.

Леля была так светла и прекрасна, но эти слова, которые однажды пропела тёмная птица Сирин, заставили Ксюшу отскочить в страхе. Она отняла гребень от волос, дудочка Леля умолкла, и танец прекратился. Теперь духи – хоть они и казались осязаемыми, Ксюша решила считать их духами, – замерли. Их взгляды остановились на ней. Все они были очень похожи друг на друга, похожи на Ксюшу, и на Янину, Надю, Марьяну, на Лёшу и на родителей, а ещё на… Нет, этого быть не могло.

– Зачем они здесь? – Ксюша дрожала от страха и странного стыда.

– Чтобы напомнить, – ответил женский голос, но было неясно, чей именно.

– Чтобы заново сплести кружево.

– Чтобы развязать узел.

Следом раздался мужской голос. Так, наверное, будет звучать Лёшин, когда до конца оформится. И на вид это был будто сам Лёша, только старше и серьёзнее.

– Корни должны уходить под землю, чтобы деревья росли ввысь, – сказал он и одарил Ксюшу суровым взглядом. Спутница, державшая его под руку, покачала головой и произнесла:

– Дом, где бы он ни был, однажды позовёт своих хозяев.

Ксюша не могла ничего ответить, лишь разглядывала предков со страхом и любопытством, пока их черты не слились в единый образ, не огрубели, превратившись в древесную кору. Руки стали ветвями, волосы – кронами. Голоса ещё звучали, но слов было не разобрать. Теперь вокруг стоял сплошной лес.

Ксюша ждала, что Леля всё объяснит, но та обернулась ласточкой, взмахнула крыльями и улетела. А Лель подошёл к Ксюше, обнял за талию, прижал к себе. Поцеловал сначала в лоб, в щёку, в шею, а потом в губы. Затем отстранился, играя, снова приблизился, поцеловал настойчивее. Каждое движение было ей знакомо, словно уже случался раньше этот поцелуй. А может, она всегда мечтала о нём, представляла именно таким, и никакие другие не шли в сравнение.

Не раз бывало, что в начале весны она гуляла по лесу, под ногами распускались цветы, а нежный голос называл её весенней девушкой – во сне или наяву? Потом она шла домой, ощущая неведомую силу на кончиках пальцев, ковырялась в земле, сажала луковицы, а вечером расчёсывала волосы сёстрам, отдавая эту силу без сожаления.

***

Дивья произносила заклинание, вода уже начала тянуть вглубь, и тут за спиной Янины послышался тонкий голосок:

– Какая ты красивая! Дай посмотреть на тебя!

Её затягивало, дно ушло из-под ног, страх сковал цепями. Янина начала задыхаться. Наступил момент, когда тело уже не могло бороться, и лёгкие поневоле раскрылись, чтобы наполниться водой и пронзительной болью. Она набрала в рот воды, но поняла, что дышит. Она и правда дышала! Кто-то схватил её руку, противно захихикал.