Песни народов Северного Кавказа - [16]

8

О художественных особенностях песен, представленных в этой книге, сложно говорить по многим обстоятельствам. Во-первых, песни эти многообразны по жанру (обрядовые, трудовые, охотничьи, героические, любовные, шуточные, бытовые, колыбельные, детские), а у каждого жанра свои структурные особенности. Во-вторых, песни резко разнятся по «возрасту» — одни из них восходят к старинным языческим обрядам, другие можно приурочить к более поздним историческим эпохам (нашествие монголов, захватнические притязания крымских ханов), третьи относятся к периоду усиления феодальных отношений, четвертые — к периоду завоевания Кавказа царизмом, пятые — к началу XX века. На протяжении такого длительного времени менялись не только историческое самочувствие народа, не только его нравственные и эстетические представления, изменилась и поэтика самих песен: традиция была устойчива, но все же не мертва. В-третьих, песни созданы на разных языках, на разных метрических и ритмических основах. Давать им единую общую характеристику не представляется возможным. Анализ образной и ритмико-интонационной структуры песен даже в пределах пяти основных языковых систем требует владения всеми этими языками или же наличия солидной научной литературы по песенному фольклору этих народов. Ни тем ни другим, к сожалению, мы не располагаем. Наконец, песни в данной книге читателю представлены не в своей исконной форме, а в индивидуальной поэтической версии переводчика. Говорить о тех формообразующих элементах, которые не сохранены в переводе и не видны читателю, вряд ли есть необходимость.

Тем не менее, читая эти песни даже в переводах, испытываешь такое чувство, словно прикоснулся ладонью к ячменному колосу, который взрастил далекий предок, или к благородной стали кинжала старинной работы. И вновь и вновь сердце переполняется благодарностью к тем безымянным, но великим поэтам нашей древней земли, которые слагали эти бессмертные шедевры искусства слова, идя за деревянной сохой или за стадом, проезжая верхом ночью через тесное ущелье, откуда едва виден синий клочок неба с крупными звездами, а может быть, созерцая в немом восхищении красоту женщины.

Со времен создания некоторых из этих песен прошли столетия, окутанные туманами и освещенные грозами, но неугасимый свет души великих народных певцов дошел до наших дней. Эти песни, чьей художественной силой, первозданной красотой и простым совершенством мы вправе гордиться, еще раз убеждают нас в щедрости народной души, в безграничных возможностях творческого духа народа. И какое же это чудо — произведение искусства, созданное мастером на века!

Как бы ни был ограничен по своему объему настоящий сборник, мы несказанно рады тому, что перед вошедшими в него песнями открывается дорога в большой поэтический мир, ибо они зазвучат на языке Пушкина и Горького, доступном ныне самому широкому кругу советских и зарубежных читателей. У горцев Кавказа был нерушимый нравственный закон — делиться с другом всем своим добром. Другу-читателю отдают они ныне самое заветное — песнь своей души.

Кайсын Кулиев

Нафи Джусойты

АБАЗИНСКИЕ ПЕСНИ © Перевод Н. Гребнев

1. ПЕСНЯ МИНАТ, ДОЧЕРИ КЯНДЖА КЫНЫ

Ой, Кына́ — мой родитель!

Молодую меня

Подстерег похититель

Среди белого дня.

Шла с кувшином к потоку,

Где прозрачна вода.

Враг мой ждал недалеко.

Рари-уарайда.

Я кричала в бессилье,

Но была я одна.

Руки мне заломили.

О отец мой Кына!

Как бы я отвратила

Эту злую напасть?

Где отвага и сила

У меня бы взялась?

Я кричала в бессилье,

Да велик ли был прок?

Мое тело взвалили

На седло, как мешок.

И Кубани теченье

От девических слез

В этот полдень весенний

На вершок поднялось.

О родитель мой милый,

Твою дочку Минат

В дом привозят постылый.

«Вот твой дом!» — говорят.

И приводят медведя.

Черен он и кудлат.

А родня и соседи

«Вот твой муж», — говорят.

У медведя — глазищи

Словно пара колес.

Как колоды — ножищи,

Больше лемеха нос.

Руки толсты и грубы,

Лоб как будто стальной.

Посиневшие губы

С наш надел шириной.

Ой, родитель мой милый,

Приключилась беда —

Привезли меня силой

Неизвестно куда,

В дом чужой и постылый.

Рари-уарайда.

Вижу: входит старуха,

Не старуха — змея.

Объясняют мне глухо:

«Вот свекруха твоя!»

Без надежды-опоры,

Мой родитель Кына,

В руки Лоовых своры

Я во власть отдана.

Без сестры и без брата

Я живу кое-как.

Я лишь в том виновата,

Что отец мой — бедняк.

Если б Лоовым этим

Я была бы роднёй,

То никто бы на свете

Не был грубым со мной.

Если б Лоовых своре

Я была бы родня,

Никакое бы горе

Не постигло меня.

Рву я черные пряди,

Непокорна судьбе.

Сколько вырвала за день —

Не свезти на арбе.

Я царапаю брови,

Грудь и щеки со зла.

Сколько слез, сколько крови

Я уже пролила.

Этих Лоовых черных

Пусть настигнет беда,

Уничтожит их с корнем.

Рари-уарайда.

Пусть аллах уничтожит

Их на все времена —

То, что сделать не может

Мой родитель Кына.

2. ПЕСНЯ-ПЛАЧ НЕСЧАСТНОЙ ФАРИЗ

Нет, ни табуны твои, ни слава,

Ни кинжал, что на свету блестит, —

Честь твоя, отвага мне по нраву,

Джальамби, мой дорогой джигит.

Слышится гармонь за нашим садом,

И не надо радости другой —

Слушать бы, сидеть с тобою рядом,

Джальамби, джигит мой дорогой.

Диких скакунов ты приручаешь,

Хоть и без того табун большой.