песни мертвых детей - [66]

Приют для кошек и собак находился милях в пяти к югу от Эмплвика. Одно из преимуществ поездки заключалось в том, что Питер с Полом смогли почти вблизи разглядеть станцию прослушивания радиоэфира, что высилась над окружающим пейзажем. Станция представляла собой круг из тонких стальных опор и распорок футов восемьдесят в высоту и с полмили в диаметре. Именно отсюда мы (Англия) подслушивали русских, чтобы проникнуть в их замыслы. Было достоверно известно, что советские ядерные боеголовки нацелены прямо на эту точку на карте.

Приют располагался в пределах видимости от этого важнейшего военного объекта.

«Моррис Трэвеллер» остановился на гравийной площадке. Пол с Питером вылезли из машины, и их оглушил собачий лай, несущийся со всех сторон, полный тоски и надежды. Мистер Динозавр скрылся в конторе и через пару минут вышел оттуда с улыбчивой девушкой в зеленых резиновых сапогах Девушка сказала, что на выбор есть около двадцати собак Она повела их в длинный барак из гофрированного железа.

Они шли по мокрому коридору, заглядывая в клетки по обе стороны от него. Пол тщательно следил, чтобы Динозавры все время находились между ним и Мирандой.

Особое сострадание у Динозавров вызвала гончая с трагическим выражением на морде, по кличке Уинстон. Жизнерадостная девушка в зеленых сапогах рассказала, что бедняжка Уинстон ждет нового хозяина уже девять месяцев. Динозавры уставились на Уинстона и сочувственно застонали. Они почти решили его взять. Но девушка в сапогах, хотя ей не хотелось лишать Уинстона шанса обрести наконец родной дом, сочла необходимым уведомить этих милых людей, сколь велики расходы на питание и содержание гончих. Динозавры грустно покачали головами, еще раз застонали и переместились к следующей клетке.

В конце концов им пришлось выбирать между нервическим песочно-пегим кокер-спаниелем Сэнди, непоседливым далматинцем по кличке Прыгун и застенчивой колли-полукровкой, которая откликалась на имя Лиззи.

После бесконечных колебаний Динозавры решили, что хотели бы познакомиться с Лиззи. Она показалась им самой послушной — не последний по значимости фактор в стоящей перед ними задаче.

Они прошли в маленькое помещение, пока девушка в сапогах цепляла Лиззи к поводку.

Когда черную колли привели в комнатку, она столь эффектно продемонстрировала любовь и робость, что Динозавры оказались сражены наповал. Лиззи рвалась к ним, натягивая поводок, но когда Динозавры пытались погладить ее, испуганно шарахалась назад.

— Ax! — снова и снова вскрикивали Динозавры, Миранда и девушка в сапогах.

Дабы не слишком выделяться, пару раз вскрикнули и Пол с Питером.

Наконец девушка в сапогах сказала:

— По-моему, вы ей понравились.

Этот вердикт решил дело. Поводок передали Миранде, а мистер и миссис Динозавр отправились заполнять документы.

Собака тут же натянула поводок, стремясь на волю. Она сообразила, что ее забирают.

Пол остался очень доволен выбором Динозавров. Лиззи явно была из любящих, доверчивых и глупых собак Окажись выбор Динозавров разумнее — например, выбери они сторожевого пса, то Пол наверняка бы терзался угрызениями совести при мысли о неминуемой кончине полезного животного. А собаку, за смертью которой он понаблюдал бы с великим удовольствием — изнеженного пуделя или апатичную болонку, — они все равно никогда не взяли бы.

Миранда дала Лиззи утянуть себя и наткнулась на Пола. Он посторонился, в очередной раз испоганенный ее прикосновением.

Пол спрашивал себя, заметил ли Питер, как Миранда его изводит. А Питер спрашивал себя, сможет ли Пол и дальше выдерживать домогательства Миранды. Он расстроился из-за того, что Миранда выбрала не его, а Пола в качестве человека, которому она больше всего хочет надоедать. Питеру все сильнее хотелось привлечь ее внимание. Лучше всего, думал он, это причинить ей несильную, но ощутимую боль. Может, толкнуть ее так, чтобы она шлепнулась в грязную лужу и вся мокрая возмущенно уставилась бы на него? Да, то что надо.

Мистер Динозавр вышел из конторы с коробкой, набитой собачьим хозяйством: миска, резиновая игрушка, порошок от блох, искусственная косточка. Они сели в машину и покатили обратно. С невыразимым облегчением Пол отметил, что Миранда вместе с Лиззи устроилась позади сидений, но очень скоро осознал все недостатки такой диспозиции. Миранда могла таращиться на него, когда хотела (то есть беспрерывно). Кроме того, Лиззи она усадила непосредственно за его спиной, и собака то и дело влажным языком облизывала ему шею. А Миранда оттаскивала ее и шутливо отчитывала — но лишь после того, как Пол, по ее мнению, получил достаточную порцию собачьей слюны. В промежутках Миранда позволяла Лиззи облизывать ей лицо. Шея Питера осталась нетронута, хотя он и норовил незаметно подставить ее собаке.

В качестве компенсации за унижение Пол обдумывал планы убийства собаки. Придется каким-то образом отделить Лиззи от Динозавров и Миранды. По тому, как разворачивались события, представлялось вполне вероятным, что Миранда ни на шаг не отпустит от себя Пола, если он вздумает выгулять собаку. На Эндрю полагаться нельзя. Остается Питер. И что бы ни произошло, смерть Лиззи должна выглядеть случайностью. Эндрю наверняка при первой же возможности лопатой отрубит ей голову, заставив остальных держать Лиззи. Эндрю — специалист по убийствам, и, как у всех специалистов, у него имелись свои предпочтения. Вообще Эндрю считал, что выбор способа убийства каждого животного определяется логикой: хлюпающих животных (лягушек, жаб) надо давить; горючих животных (белок, уток) — поджигать; от злобных животных (крыс, кошек) следует избавляться с особой жестокостью; обыкновенных животных (кроликов, голубей) нужно уничтожать почти мимоходом, без какой-либо серьезной подготовки. Небольших зверюшек (мышей, полевок, сонь) надо швырять о кирпичные стены. Это самый эффективный способ. В Ведьмином лесу есть одна стена, где по традиции происходили эти расстрелы. Разумеется, существовали и исключения из этой логики. Хотя топить Эндрю любил не так сильно, как убивать, нанося увечья (быть может, потому, что при этом нельзя наблюдать за процессом), он видел иронию в убийстве уток посредством засовывания их под воду. Но больше всего ему нравились тритоны. В жаркие дни Эндрю выкладывал их на раскаленную грифельную доску, где они мигом поджаривались. Зимой, когда тритоны попадались гораздо реже, он подкладывал их под гладильный валик — и мы слушали, как трещат хребты тритонов, позвонок за позвонком, и смотрели, как вылезают у них из пасти кишки. Питер с Полом тоже участвовали в этом, хотя и с разными побудительными мотивами. Питер был экспериментатором и ставил опыты на живых организмах, а Пол бунтовал таким способом против вегетарианства родителей. Но Эндрю считал своим долгом убивать все и вся, что только попадало к нему в руки. Отсюда правило номер три: «Живи, чтобы убивать, убивай, чтобы жить».