Песнь в мире тишины [Авторский сборник] - [69]

— Больница — замечательное учреждение, — продолжала она. — Здесь достижения науки и преданность делу соединяются воедино и служат на благо людям.

Когда работаешь в больнице, — тут зубы мисс Филд, разгрызавшей гренок, щелкнули, как у рыси, когда та пожирает свое беззащитное лакомство, — чувствуешь, что рядом с тобой действуют… э-э… великие силы. А вы тоже бываете в больнице? — внезапно спросила она, в первый раз оборачиваясь к Корни.

— Я… Я навещаю тут одного человека.

— Больного?

— Да, — после некоторого колебания ответил торговец.

— В какой палате?

— В женской палате. В женской, — повторил он, и мисс Флора снова устремила взгляд в окно.

— Кто ее лечащий врач?

— Доктор Хедкорн.

— Это просто замечательно! — взвизгнула дама. — Я его отлично знаю. Вам повезло. Такой милый, такой умный человек, и к тому же знаменитый хирург. Просто гений. Вам повезло, что ваша больная попала к нему. За частный визит он берет, наверное, не меньше сотни гиней.

— Что вы говорите!

Корни был потрясен столь огромной цифрой.

— Боже мой, ну конечно! Сто гиней, самое меньшее. Это именно тот человек, который вам нужен. Ему случается делать по десять операций за утро, даже больше. Он так предан своему делу, так добр. Святой, чудный человек! Сестры просто обожают его.

— Разумеется, для такого человека ничего не жалко. Дай ему бог всего хорошего.

— Да, просто обожают, — вздохнула мисс Филд.

— И сестрам дай бог всего хорошего. У них тоже работы выше головы, — с жаром продолжал Корни. — Я сам видел — трудятся день и ночь, день и ночь.

— Да, славные девочки, — неохотно согласилась мисс Филд.

— По-моему, они украшение рода человеческого, — убежденно сказал Корни.

— Знаете, со многими из них я на дружеской ноге, — вставила она.

— Но мне хотелось бы, — продолжал торговец, — очень хотелось бы, чтобы в палатах они не носили туфель на высоком каблуке.

— А разве они носят? — удивилась дама.

— Все до одной, — констатировал Корни.

— А что же им, по-вашему, носить? — осведомилась она.

— Шлепанцы, — ответил Корни, — мягкие, покойные шлепанцы.

— Ну, что вы! — запротестовала Флора Филд.

— И потом, если позволите, вот что еще нужно бы сделать…

И, положив локти на стол, Корни спокойно и деловито рассказал ей, как из печек с грохотом падает на пол уголь.

Мисс Флора выразила уверенность, что и на это есть своя причина.

— Не думаю, — возразил Корни. — Чтобы это устранить, достаточно куска проволоки стоимостью в несколько пенсов. И потом еще бельевые корзины. Зачем их непременно волочить по полу, чтобы они скрипели и скрежетали?

— Их трудно поднимать, они слишком тяжелые, — ответила мисс Филд.

— Не такие уж тяжелые, чтобы к ним нельзя было приделать колесики.

— Ах, поверьте, на все есть своя причина!

— Навряд ли, — отозвался Корни. — Да и служили бы эти корзины куда дольше.

— Правда, в палаты я не захожу, — продолжала свои пояснения мисс Филд. — Я не касаюсь лечебной стороны дела. Моя работа состоит… Да вот, к примеру, уже целую неделю я чиню халаты, десятки халатов, вы даже не представляете себе — сколько. Вчера я перечинила огромную кучу — чуть ли не выше меня самой. Пуговицы, дырки, карманы, швы и прочее. И знаете, врачи тут совсем ни при чем — это всё прачки. Они так небрежно и неаккуратно обращаются с бельем, словно им дела ни до чего нет. Все-таки они ужасно тупые.

Тут дама громко чихнула.

— Малость простудились, мэм, — заметил Корни.

— Да, небольшой катар, — подтвердила она. — И, знаете, ничто не помогает. Я перепробовала бог знает сколько всяких лекарств. Врачи дают мне кучи рецептов, и нате вам — я просто неизлечима.

Корни достал из кармана пакетик прославленных таблеток, которые купил для Мегги.

— Попробуйте вот это, — сказал он, надрывая пакетик, и, подойдя к ее столу, выложил на него три темные горошины.

— Вы очень любезны, — чуточку презрительно протянула дама, и что-то вроде удивления промелькнуло в ее блеклых глазах. — А они помогают?

— Очень, мэм, — заверил ее Корни. — Самое верное средство от кашля, простуды и всякой прочей хвори.

— Как они жгутся! — воскликнула она.

— В этом-то их и сила, — отозвался Корни. — И всего два пенса пакетик. Я купил их для Мегги, — добавил он, пряча пакетик в карман и отворачиваясь к окну.

— Ну, мне пора, — объявила мисс Филд и, устало вздохнув, вышла.

Через час Корни вернулся в больницу и снова заступил на дежурство в коридорах. Но мисс Филд он нигде не встретил. Она его тоже никогда больше не видела.

На другое утро, садясь завтракать, она спросила у горничной:

— Кто этот чудаковатый человек, что был здесь вчера утром?

— Вы говорите о мистере Бэроне?

— Я не знаю его фамилии. Фермер или что-то в этом роде. Он сидел вон там.

— Да, это мистер Бэрон. Он торгует скотом. Но он уехал рано утром, у него умерла жена.

— Умерла жена? Так это была его жена?

— Да, она скончалась нынче ночью.

— Вот-вот! Я так и знала. Как раз вчера я ему говорила, что все они умирают ночью. Так он уехал? Какая досада! Знаете, он дал мне прекрасные таблетки от кашля, и я хотела спросить, где можно достать еще.

Перевод Е. Корнеевой

Две няни

Близнецы Джоузби и двое пепперкорновских ребятишек не были раньше знакомы друг с другом. Встретившись впервые, они тут же затеяли ссору из-за зеленой бутылки, выброшенной волнами на берег, и стали врагами. Их няни тоже не были раньше знакомы, однако с первой же встречи стали подругами. Да и что еще делать на море, как не водить с кем-нибудь компанию? Разве что купаться. Но ни та, ни другая не любили воды.