Песнь Сорокопута - [44]

Не знаю, как это вышло, но Скэриэл оказался прав. Эдвард стоял в противоположном углу и смотрел на мою вытянутую руку. Сначала появилась тёмная искра, согревшая мне руку. Я так испугался, что чуть не вскрикнул.

– Ещё раз! – воодушевлённо воскликнул Скэриэл, наблюдавший за нашими тренировками.

Вскоре Эдвард смог извлечь тёмный сгусток из моей ладони. Это работало, только если он внимательно смотрел на меня.

Я оглянулся. Мы покидали территорию ненавистного мне Центрального района Ромуса.

Добрались к новому дому мы только в обед. Сегодня Эдварду предстояло принять около десяти человек и провести собеседование, чтобы выбрать пять подходящих. Изначально эту работу доверили мне, но Эдвард изъявил желание помочь, а я был только рад избавиться от необходимости общаться с другими полукровками. Мне ещё нужно было убраться на верхнем этаже и купить краску для стен.

Старый дом состоял из восьми комнат и кухни на первом этаже и девяти комнат на втором. В центре огромного двора находился маленький засохший пруд, весь поросший камышом. Из окна верхнего этажа он больше походил на высохшее болото. По брошенным тут и там мятым документам и порванным плакатам можно было сделать вывод, что лет шестнадцать назад, во времена императора Бёрко, здесь располагался Дом культуры.

К вечеру, когда всех людей приняли и я успел закупиться краской – как оказалось, выбрав не тот оттенок, – к дому подъехало такси.

– Супер, – радостно проговорил Скэриэл, обходя комнаты. – Здесь будут кинозалы! А тут библиотека. В этой комнате сделаем учебный класс. Она самая большая, поместится много людей. – Он повернулся к Эдварду, шедшему за ним по пятам. – Ты отобрал работников?

– Да, вот самые подходящие. – Он указал на папки, которые держал в руках.

– Хорошо, я посмотрю позже. – Скэриэл остановился и взглянул на меня. – Эдвард, будь добр, оставь нас. Мне нужно поговорить с Джеромом.

Скэриэл указал мне на старую потрёпанную кушетку. Я послушно опустился на неё, он сел рядом и повернулся в мою сторону, так что наши колени почти соприкасались. Я был уверен, что он сделал это намеренно.

– Джером, грядут большие перемены. Ты уже понял, что у меня есть план, но я держал детали в тайне. Сегодня я расскажу тебе, отвечу на все вопросы, но… – Он внимательно посмотрел на меня, словно пытался увидеть сомнение на моём лице. – Но мне надо быть уверенным, что ты на моей стороне. Я доверяю тебе. Ты мне как брат. – Он потянулся и осторожно накрыл тёплой ладонью мою холодную руку; мне захотелось одновременно отдёрнуть руку и крепче ухватиться за него. – Вопрос только в том, доверяешь ли ты мне?

– Да, дове… – нерешительно начал я и запнулся. – Доверяю…

– Я счастлив. – Его лицо озарила самая тёплая улыбка, которую мне только доводилось видеть. – Джером, я хочу защитить тебя. Защитить остальных низших и полукровок. Но я не справлюсь без тебя, – горько покачал головой он. – Мы с тобой стали почти семьёй. Мы прошли через один интернат, оба жили на улице, мы держимся вместе, и поэтому нам ничего не страшно.

Я улыбнулся в ответ. От его слов в груди потеплело. Мне давно не приходилось слышать, что я кому-то нужен, и это было приятно. Поколебавшись, я крепче сжал его ладонь в своих руках. Он придвинулся ближе.

– Я верю в тебя, Джером. Веришь ли и ты в меня?

– Да, верю, Скэриэл, – поспешно ответил я.

– Я так боюсь, что меня предадут, – грустно сказал он. – Ты знаешь, моя мама бросила меня. Меня предали с самого рождения. Я никому не доверяю, кроме тебя. Ты единственный, кто знает про моё детство.

– Я не предам, клянусь, – горячо добавил я. По коже пробежали мурашки. Я был слишком тронут словами Скэриэла.

– Брат. – Он улыбнулся и обнял меня, затем прошептал на ухо: – Единственный брат в моей жизни. Пойдёшь ли ты за мной?

– Да, – прошептал я в ответ и крепче сжал Скэриэла в объятиях. Меня не обнимали с самого детства. Как же я тосковал по прикосновениям! Казалось, в этот момент я мог даже отправиться под суд и взять вину на себя, если бы он попросил.

– До конца?

– Да.

– Дашь ли ты клятву на крови, что не предашь меня? – проникновенно прошептал он, не выпуская из объятий.

Клятва на крови! Я испуганно вынырнул из кольца его рук.

– Разве это не запрещённый ритуал? Тебя приговорят к смерти, если узнают.

Родители рассказывали, что эта клятва олицетворяет слияние двух любящих душ, но действие ритуала со временем усиливается, что приводит к смерти возлюбленных. Около трёхсот лет назад этот ритуал был запрещён во всём мире из-за того, что многие использовали его во вред.

Клятва на материи для чистокровных и полукровок означала, что человек должен слиться тёмной материей с тем, кому даёт обещание. Клятва на крови предназначалась для низших, не владеющих тёмной материей. Человек, не сдержавший обещание, со временем сходил с ума от одолевающих его негативных мыслей. Но спастись можно было, если другой искренне простит предательство. Сложность клятвы заключалась в том, что оба должны добровольно дать её.

– Да, я знаю, но я готов пойти на этот риск. Я готов на всё, лишь бы не быть преданным.

– Но я никогда не предам тебя!

– Так докажи, Джером… – Он вынул из кармана перочинный нож, и острый клинок показался из рукояти. – Если веришь в меня. До конца.