Песнь призрачного леса - [34]
Мне еще подумалось: вероятно, у людей на похоронах всегда такой вид, хотя бы отчасти: совестно оставаться в живых, когда тот, кого ты любил, уходит.
Но вот я приоткрываю глаза и смотрю на тех, кто несет Джима. Эти больше выглядят потрясенными, оглушенными, словно убийство моего отчима напомнило им о собственной неизбежной кончине. Смерть поджидает всех… Только на лице Кеннета – лишь тяжесть потери и горя, а у Фрэнка – мрачная решимость. Когда траурная процессия достигает церковных дверей, он бросает на меня секундный взгляд, перед тем как отвернуться, и во взгляде этом – такой укор, что я ощущаю внезапный укол стыда, словно это на моих руках кровь убиенного. С этих пор все, что ли, станут так на меня смотреть – или с жалостью, или с подозрением, будто я либо жертва, либо соучастница братниного злодейства?
Я не знаю, что правда, чья это вина. Но точно знаю, что, вопреки словам из песни, мелодию которой играю сейчас, Джимова «работа на земле не выполнена» и душа его не «обретет покоя»[36] – как и моя, особенно после того, как в руках у меня окажется папина скрипка.
Когда после перепалки с тетей Иной я вышла из дома, то сразу, прямо на крыльце, поклялась себе не сидеть и не ждать сложа руки неизвестно чего, как призраки, а найти скрипку и докопаться до правды. Однако с тех пор, как это обещание было дано, мне все чаще приходит в голову вопрос: чем, собственно, я лучше этих привидений? Может, я бессознательно тоже надеюсь, что кто-то другой придет и свершит правосудие, оправдает и освободит Джесса? Или, может, сколько раз на дню я ни повторяю: «Он невиновен» – в глубине души боюсь, что это самое правосудие окажется не в его пользу? И тогда получится, что я сама, своей рукой затянула петлю на его шее?
Глава 10
Седара я на похоронах больше не видела, но на следующее утро слышу – кто-то громко зовет меня по имени из дальнего конца коридора между нашими классами. Оборачиваюсь – а он уже бежит ко мне вприпрыжку со своей самоуверенной улыбочкой на лице. Секунда – и он обнимает меня за плечи, словно мы старинные друзья.
– Слушай, ты так здорово вчера играла – даже лучше, чем на «Открытых микрофонах»!
– Спасибо.
– Роуз меня, конечно, убьет за то, что спрашиваю, не посоветовавшись с нею, но мы уже давно подумываем добавить новый инструмент в наш дуэт, чтобы получилась, понимаешь, настоящая блюграссовая команда. Так вот, ты и твоя скрипка к нам не хотите?
Повисает долгая пауза – мне надо переварить услышанное. А мысли-то все еще сконцентрированы на Джиме и Джессе. Так что смысл Седаровых слов поначалу в голове не укладывается.
– Ну так как? – Он ждет ответа с явным нетерпением. – Хотите или нет?
Когда до меня наконец доходит суть предложения, я даже рот разеваю от удивления.
– Блюграссовая команда? Чисто блюграссовая?
– Чисто-пречисто, – смеется он.
Мне очень хочется согласиться. То есть ни на что другое, пожалуй, не подписалась бы с такой же охотой. Но Сара…
– Я бы с радостью, но ведь ты знаешь, мы с Орландо и Сарой давно играем вместе. Я не могу просто забить на них и бросить. Сара меня тогда во сне придушит, честное слово.
Седар смеется еще громче, наклоняется поближе, и я автоматически отмечаю – сегодня щетина у него гуще обычного. Боже, как похож на классического ковбоя из анекдотов – просто до абсурда.
– Ну тогда давай так: только ты и я. Просто затусим как-нибудь и побренчим вместе.
– Вдвоем?
– Почему бы нет?
– Вдвоем – это не музыкальная группа. Вдвоем – это скорее свидание. – Слово «свидание» слетает с моих губ, и я сразу корю себя за него. И краснею до самых кончиков волос.
Седар прекрасно видит перемену в цвете моего лица и едва сдерживает очередной приступ веселья.
– А ты сильно против?
Никак не найду, что ответить. А рука парня по-прежнему на моем плече, и как реагировать на такое обращение – тоже не соображу. Мимо, бросая на нас любопытные взгляды, дефилирует пара девчонок из школьного драмкружка, а я все стою, как дура, уставившись себе под ноги. О чем именно они там шепчутся, интересно? Об аресте Джесса или о том, что «затевается» между нами с Седаром? Надеюсь только, что больше их интересует он, поскольку смертельно устала от шушуканий за спиной повсюду: в коридорах, в столовой… Одних преследований со стороны невидимой скрипки с меня хватило бы.
– Ну так чё? Как насчет свиданки? – Седар старается говорить игриво, но легкая дрожь в голосе выдает волнение.
Теперь уже мой черед рассмеяться.
– Сыграть вместе можем, если хочешь.
Мы с Сарой целовались, но это же не значит, что мы теперь… вместе. И ничто не мешает мне разок «позаниматься музыкой» с Седаром – нормальное дело, упрекнуть себя мне будет не в чем. К тому же подруга, судя по всему, опять отправила меня в игнор. Так что если кто и должен тут испытывать чувство вины, так именно она.
– Нет, если ты серьезно не желаешь оставаться со мной наедине, можно позвать еще Кеннета. – Он глядит на меня искоса, но в уголках рта по-прежнему играет улыбка.
– Да нет, рискну, – спешу согласиться, пока не передумала.
Конечно, не таким вот образом мне в нынешних обстоятельствах – когда Джесс в тюрьме, а тело Джима едва упокоилось – стоило бы проводить время, но перспектива хоть на несколько часов взять передышку от обязательной программы скорби и борьбы так манит, что нет сил сопротивляться.
