Песнь праха - [22]

— Что это? — спросила она.

«Шатался рядом с отелем. Я его нашла».

— И все?

«Не совсем. Загляни ему в карманы».

Женщина оглянулась по сторонам, затем опустилась на одно колено и сунула руку в перчатке в карман избитого мужчины. Оттуда она извлекла пистолет, заряженный небольшими стрелами. Заряд был покрыт темной жидкостью, запах которой невозможно было спутать ни с чем другим.

— «Лунная тень». Смертельная доза.

При нем также была удавка, автоматически затягивавшаяся при соприкосновении с шеей жертвы. Она сокращалась до размеров кулака… но довольно медленно. Смерть неизбежная и при том весьма мучительная.

Женщина выпрямилась, держа в руках оба орудия планировавшегося преступления. Человек судорожно дернулся, веки слегка затрепетали, и затем он снова погрузился в полную неподвижность.

— Ну, Ксалия, что ты предлагаешь с ним сделать?

Воздух вновь покрыла темная рябь, и голос произнес:

«Ничего».

— То есть как?

«Просто так».

Женщина снова оглянулась по сторонам и увидела их: две пары янтарных глаз, сверкнувших в темноте.

— Просто оставить его? Для них?

«Пойдем, Лора. Он хотел убить диву».

— Я знаю. Но он не из Черного Круга. Просто одинокий псих.

«Я высказала, — слова как будто повисли в воздухе, — свое мнение».

Лора снова взглянула на израненного человека и пошла прочь. Через мгновение загадочная рябь в воздухе последовала за ней.

5

Донал проснулся в 5:23 за семь минут до того, как должен был зазвонить будильник. В памяти остался обрывок последнего кошмара, уже стекавшего в глубины подсознания, подобно струйке воды в слив раковины. Он все ещё слышал удалявшийся вопль. И вот все прошло.

Лейтенант воспользовался удобствами, которые предоставляло ему его жилище, глотнул противной воды из-под крана — по крайней мере, сегодня она оттуда текла, — натянул на себя старый черный спортивный костюм и выбежал из квартиры. Улицы были пусты, как обычно в этот час.

Вверху на расстоянии ста футов над ним летел управленческий сканбат, и Донал помахал ему. Возможно, потом кто-нибудь из Отдела по надзору, просматривая память сканбата, узнает его.

У каменного постамента на углу лейтенант проделал то же самое, что делал всегда, — вставил свое удостоверение в нужную ячейку, и дверца открылась. Донал спустился по каменной винтовой лестнице.

Ты чувствуешь?

Донал остановился, дрожь пробежала у него по телу, но он заставил себя успокоиться. Здесь никого нет. Он продолжал спускаться, пока не достиг катакомб.

А там он побежал по древнему каменному полу.

Ты чувствуешь песню?

Могильный холод обжигал кожу Донала, заставляя его бежать быстрее, пока он не разогрелся. Наконец лейтенант добежал до того помещения, где стояли саркофаги.

Ты слышишь?

Он заставил себя бежать ещё быстрее, а когти, которые, конечно же, были всего лишь плодом его воображения, терзали его нервы и крюками впивались ему в тело.

Ты слышишь песнь праха?

Когда Донал вернулся к каменной лестнице, руки его дрожали, крупные мышцы бедер почти занемели от напряжения, и, поднимаясь по ступенькам, он боялся упасть. Когда дверь со скрежетом стала открываться, на какое-то мгновение её заклинило, и Донала пронизал леденящий ужас.

Но вот она открылась, и Донал неловкой походкой вышел на тротуар и направился домой.

* * *

В середине дня Донал выкроил немного времени на то, чтобы соснуть на заднем сиденье полицейского автомобиля. Возможности потренироваться в тире у него не было, поэтому, проснувшись и не открывая глаз, он заставил себя войти в транс.

Донал представил, как засаживает пули прямо в самые жизненно важные места своей жертвы. Затем с долгим, глубоким и судорожным вздохом он вернулся к реальности.

— Эй, лейтенант, может, кофейку выпьете?

— Если только с пончиками.

— И это можно устроить.

Двое полисменов, Бельден и ОТрейди, оставили Донала одного в машине, пока он спал, сами же стояли неподалеку, чтобы услышать рацию, если они кому-то понадобятся. Теперь они снова сели в автомобиль и выехали из переулка. Остановились они на ультрафиолетовых линиях, запрещавших парковку, перед кафешкой «Вкусно и сладко». Бельден пошел за кофе.

— Он любит сладости от «Тарантула», — пробормотал ОТрейди, — от которых зубы чернеют.

— Прекрасно.

Вернулся Бельден с простенькими пончиками с красникой и большими стаканами из змеиной кожи, полными весьма посредственного кофе. Количество в ущерб качеству.

— Становитесь культурным, лейтенант? — Бельден уселся на сиденье пассажира спереди и снял маленький змеиный ротик, служивший крышечкой для стакана. — Оперу полюбили?

— Весьма, дружище. С возрастом волей-неволей становишься интеллигентом.

— Слышал, что эта дива — супер. — ОТрейди, сидевший за рулем, откусил здоровенный кусок пончика и запил его большим глотком кофе. Громко чавкая, он спросил: — Она, что, на самом деле такая красавица, как про неё говорят?

— О да, — ответил Донал почему-то очень тихо и отставил свой кофе в сторону. — Она именно такая.

* * *

Второе представление превзошло первое. Публика, богатая, но не принадлежавшая к самым влиятельным семействам города, была менее скована в выражении чувств. И, чувствуя столь теплый прием, участники спектакля ответили поистине блестящим исполнением.