Песнь праха - [100]

Донал заморгал.

— Не знаю. Я ведь бедный сирота из приюта. Откуда мне знать такое!

— Другими словами, что вы предпочитаете, любоваться прекрасным видом из иллюминатора или не наступать на ноги соседям, когда пойдете в туалет.

— А! — Донал задумался. — Тогда дайте мне у окна.

Они проверили обе сумки Донала. Одна из них, из крысиной кожи, старая, видавшая виды, была подарком Мари-Анн Стикс Доналу в день его ухода из приюта. Обычно он хранил в ней книги, те, с которыми не хотел расставаться.

Вторая сумка, новая и сверкающая — подарок от Лоры. Доналу было немного не по себе от понимания того, что на деньги, уплаченные за сумку, можно накормить целый приют.

— Хотите посмотреть зверей, лейтенант? Кстати, меня зовут Пирсен.

— Зверей?

— Которые летят вместе с вами. Их поместят в багажное отделение.

— Разве это не опасно?

— Некоторые отсеки багажного отделения герметически закрыты. Пойдемте, я вам все покажу.

Донал последовал за Пирсеном в дверь, на которой значилось «Посторонним вход воспрещен», и почувствовал, как его кожи коснулись чьи-то незримые пальцы. Донал одними губами произнес: «Спасибо».

— Итак, вы знаете, что произошло, — сказал Донал Пирсену, как только они вошли в унылый коридор. — С дивой.

— У некоторых наших сотрудников есть друзья среди тех кто дежурил в тот вечер, лейтенант. В театре, я имею в виду. Один полицейский рассказывал нам, что там началось настоящее безумие. Он с тех пор посещает мага-специалиста по трансам, который пытается избавить его от последствий.

Пирсен остановился у дверей из тяжелого маслянистого на вид материала.

— Складывается впечатление, что присутствующие были околдованы, а пару десятков несчастных полностью зомбировали. Верно?

— Да, примерно так, — ответил Донал. — А что там?

— Грузы. — Пирсен открыл двери. — Скоро их перенесут на борт самолета.

— Танатос! Так много?

Лейтенант увидел множество тележек, доверху заваленных багажом. Грузчики с каменными лицами толкали их по направлению к большим дверям выхода. Среди прочих грузов здесь были и серые шестиугольные ящики с животными, которых было трудно разглядеть сквозь маленькие зарешеченные отверстия.

В одном из ящиков Донал заметил переливающуюся чешую металлически-голубого цвета, а в другом бледно-розовые перепончатые крылья. До него доносились жалкое блеянье и отчаянный вой.

— Разве им нельзя ввести какое-нибудь успокоительное?

— Можно, — ответил Пирсен, — только вряд ли в этом есть смысл. Некоторых из них уже накачали транквилизаторами их владельцы, но стресс настолько сильный, что животные почти сразу же просыпаются.

Прошлой ночью Доналу самому потребовалось ввести себя на час в транс, чтобы вытеснить страх перед полетом восторгом от первого в жизни посещения иностранного города.

— Клетки выглядят довольно надежно. — В голосе Донала прозвучало сомнение. — Авиалинии, конечно, не могут рисковать.

Пирсен положил руку на один серый ящик, не обращая внимания на раздававшееся оттуда шипение.

— Они скоро уснут.

— Кажется, вы говорили…

— Верно. — Пирсен широко улыбнулся. — На борту каждого самолета находится маг или колдун, разве вы не знали? Будьте уверены, там на вас никакие паразомби не нападут. А правда, что вам пришлось нескольких из них уложить в Энергетическом управлении?

— Э-э… В общем, да.

— Проклятие! — Пирсен окинул взглядом ящики, а потом ударил по одному из них кулаком. — Как жаль, что меня там не было. Меня от зомби любых разновидностей дрожь пробирает.

Донал шумно выдохнул.

— В самом деле?

— А что, разве вам никогда не хотелось взять на мушку их всех и?..

— Да катись ты знаешь куда, Пирсен!

Донал отвернулся и пошел в регистрационную часть аэропорта, где присоединился к остальным пассажирам.

* * *

По бетонной дорожке Донал прошел несколько сот ярдов под холодным колючим ветром, пока не оказался на посадочной площадке. Здесь женщина в форме проверяла билеты и заменяла их на специальные полетные пропуска. Донал стоял вместе с другими пассажирами. Спустя какое-то время подошла его очередь.

— Летите один, сэр?

— Да. И впервые в жизни.

Донал осекся. Кожа у женщины была невероятно бледная, и по рисунку серых вен на руке он понял, что по ним течет черная и холодная кровь.

Ты чувствуешь прах?

Да-а…

Женщина прищурилась и молча пристально посмотрела на Донала.

Затем опустила глаза, вписала что-то лиловыми чернилами в журнал серебристого цвета, поставила свою подпись на белой карточке и вручила её Доналу.

— У нас в этом рейсе небольшой недобор, сэр…

— Гм, а что?..

— …и я перевела вас в первый класс.

Донал смотрел на неё, не зная, что сказать.

— Приятного полета, сэр.

— Э-э… и вам… тоже приятно провести время.

Женщина улыбнулась ему холодной улыбкой зомби.

— Да, конечно. Спасибо вам.

* * *

Наступила очередь Харальда сидеть у постели Сушаны в больнице. И Виктор, поспавший часа два, с огромным трудом заставил себя вернуться к работе. Когда же позвонили снизу и сообщили, что Слушатель Праха хотел бы побеседовать с лейтенантом Риорданом — побеседовать с глазу на глаз, — трубку поднял Виктор. Он спустился на первый этаж, чтобы встретить Слушателя Праха и проводить его наверх.

Слушатель Праха оказался женщиной. Она стояла в вестибюле и телепатически общалась с волками-убийцами. Их глаза пылали темно-янтарным огнем. Виктор, не совсем сознавая, что делает, скрестил руки, чтобы при необходимости мгновенно выхватить оба «граузера».