Песнь экстаза - [6]

До свободы мне оставалось всего две недели. Две недели. А потом случилось это.

– Ну, наконец-то, – вздыхает он, – я слышу хоть одну хорошую новость. Собирай вещи. Завтра ты отправляешься на остров Мэн.

Я моргаю, не сразу понимая, о чем речь.

– Что? Погоди, как… завтра? Мне придется переехать? Так быстро? – У меня буквально голова идет кругом.

– Летний триместр в Академии Пил начинается через пару недель, – отвечает Торговец.

Академия Пил располагается на острове Мэн, крошечном кусочке суши, затерянном в море между Ирландией и Великобританией. Это самая престижная закрытая школа в сверхъестественном мире. Я едва ли не всю жизнь мечтала туда попасть. И вот мое желание сбывается, самым странным образом.

– Ты будешь учиться как ни в чем не бывало и ни одной живой душе не обмолвишься о том, что убила Хью, мать его, Андерса.

Услышав имя, я снова вздрагиваю.

– Если, конечно, – добавляет он, – ты не предпочтешь выпроводить меня и разгребать это все самостоятельно.

О господи!

– Нет… пожалуйста, останься!

Очередной страдальческий вздох.

– Я разберусь с трупом и властями. Если кто-нибудь спросит, у него случился сердечный приступ.

Торговец несколько секунд с любопытством рассматривает меня, затем, видимо, вспоминает, что я его раздражаю. Щелкает пальцами, труп отрывается от пола и медленно поднимается в воздух. Мне не сразу удается осознать, что посереди кухни в моем доме парит мертвое тело.

Но Торговца эта картина, видимо, нисколько не смущает.

– Ты должна иметь в виду одну вещь.

– А? Что? – Я все еще не могу отвести взгляда от парящего в воздухе трупа. Выглядит жутковато.

– Смотри на меня, – резко приказывает Торговец.

И я заставляю себя переключить внимание на него.

– Возможно, со временем моя магия утратит силу. Я, конечно, чрезвычайно силен, но это милое проклятие, которое преследует всех вас, сирен, вполне может оказаться сильнее. – Каким-то образом ему удается сохранять высокомерие даже тогда, когда он признается в собственных слабостях.

– И что тогда будет? – спрашиваю я.

Торговец ухмыляется. Самодовольный засранец, каких свет не видывал. Я уже разгадала его, с ним все ясно.

– Тогда тебе придется использовать свои маленькие женские хитрости, херувимчик, – отвечает он, и в его глазах вспыхивают лукавые искорки. – Они тебе очень пригодятся.

И с этими словами Торговец исчезает, и вместе с ним исчезает и тело человека, которого я убила.

Наши дни

Могущество.

Вот в чем заключается моя зависимость. В свое время она едва не сокрушила меня, едва не поглотила мою душу и разум.

Но это было давно. А сейчас я обладаю чудовищной силой, я управляю ею, контролирую ее.

Отдельный кабинет ресторана освещен мягким светом свечей, горящих в подсвечниках. Я придвигаюсь ближе к Микки.

– Итак, сейчас я расскажу тебе, что будет дальше. Ты вернешь матери украденные у нее деньги.

Блуждающий взгляд толстяка упирается в меня, и на его лице появляется свирепое выражение. Если бы взглядом можно было убить, я была бы уже мертва.

– Пошла… к чертовой… матери.

Я улыбаюсь, зная, что улыбка похожа на хищный оскал.

– Слушай меня внимательно, потому что повторять я не собираюсь. Ты понятия не имеешь о том, кто я такая. Но могу тебя заверить, что мне ничего не стоит разрушить твою жизнь, и я не настолько добросердечна, чтобы отказываться от такого удовольствия. Так что, если не хочешь лишиться всего, что тебе дорого, не хами больше.

Обычным людям известно о мире магии, но мы стараемся как можно меньше сталкиваться с теми, кто не наделен способностями. По одной простой причине: когда смертным начинает казаться, что мы, сверхъестественные, их подавляем, начинаются всякие неприятные штуки вроде охоты на ведьм.

Я беру свою сумку.

– А теперь, поскольку ты сам не в состоянии вести себя как любящий сын, я немного помогу тебе, – беззаботно говорю я. Достаю из сумки ручку и папку с документами, которые передала мне клиентка.

Отодвигаю в сторону тарелку Микки и раскладываю перед ним бумаги.

Одна бумага – это письменное признание вины, вторая – долговая расписка; обе составлены адвокатом моей клиентки.

– Ты вернешь матери все, до последнего цента. Плюс десять процентов.

Микки издает негромкий жалобный писк.

– Что? По-моему, я услышала что-то насчет пятнадцати процентов?

Он яростно трясет головой.

– Нет? Ладно, значит показалось. Даю тебе десять минут на то, чтобы просмотреть документы, а потом ты их подпишешь.

На протяжении этих десяти минут я развлекаю себя тем, что пробую вино и закуски, оставленные гостями Микки. Туфли я снимаю – ненавижу шпильки.

Когда время истекает, забираю у Микки документы. Пролистывая бумаги, бросаю взгляд на человека, сидящего напротив. Его лицо приобрело нездоровый цвет и покрылось потом; я уверена, что под смокингом на рубашке проступили огромные темные пятна.

Убедившись, что бумаги в полном порядке, я прячу их в сумку.

– Итак, мы почти закончили.

– П-почти? – он повторяет это слово таким тоном, словно слышит его впервые.

– Но ты же не думал, что меня удовлетворит пара жалких подписей, верно? – Я качаю головой; сияние, исходящее от моего тела, становится ярче и затмевает дрожащие огоньки свечей. Сирена, живущая во мне, наслаждается моментом. Она обожает играть со своими жертвами. – О, Микки, нет-нет, ни в коем случае.