Казалось, Коста вот-вот схватит его, когда бывший прокурор распахнул знакомую стеклянную дверь и, ворвавшись в прохладный холл, кинулся вверх по лестнице.
"Не уйдешь!" — прохрипел сзади Коста.
Амирхан Даутович, оглянувшись на миг, споткнулся, упал на лестнице и выронил "дипломат" — тот загромыхал по мраморным ступенькам, а вслед за "дипломатом" к ногам Коста скатился и он сам. Падая, прокурор краем глаза увидел, что старый милиционер на вахте от страха никак не мог расстегнуть кобуру. Коста, в руках которого был уже пистолет, подхватил "дипломат" и, выругавшись, пнул Азларханова. Уловив движение за спиной, резко обернулся и прошипел охраннику:
— Не шути, папаша, пристрелю! — И старый служивый, дрожа от страха, бросил пистолет, который успел все-таки достать.
И в этот момент сверхусилием воли прокурор поднялся на ноги и вцепился в руку Коста, державшую пистолет.
Джиоев ударил его тяжелым "дипломатом" по голове раз, другой — кровь с разбитого лица брызнула на обоих. Но Амирхан Даутович не разжимал пальцев, и тогда Коста со страшной силой ударил его головой в лицо. Но и теряя сознание, прокурор все же не отпустил Коста, и тот, хрипя от злобы, выстрелил раз, другой — в упор.
Неожиданно какая-то сила вырвала Коста у Амирхана Даутовича, еще не успевшего упасть, не разжавшего еще рук. Джиоев закричал страшным голосом — слышно было, как хрустнула кость, и, отброшенный в сторону той же силой, он ударился головой об стену, свалился к ногам милиционера, шарившего по полу и не видящего свой пистолет.
Падающего Амирхана Даутовича подхватил на руки Джураев, ворвавшийся спустя секунды после Коста в вестибюль — издали он видел погоню возле прокуратуры.
Он держал окровавленную голову Азларханова на коленях и, не замечая сбежавшихся запоздало людей, повторял:
— Прости, прокурор, не успел… прости…
