Пещерные голуби - [86]

- Откуда же он у нас в городе взялся? – Тихо проговорил Мишка. – Он же не наш, не Старогородский.

- Правильно, Миша. Он не отсюда. Алексей уже слышал его имя, это Телков Фёдор Прохорович, по кличке Федя Мерин. Хотя когда-то у него другая кликуха была, но это ещё давно было. Дважды судим. Первый раз за кражу, второй за грабёж.

- Разгон значит брал.

- Можно и так сказать. Только когда Федя второй раз с зоны пришёл, то у него крышу сорвало. Подался он в насильники. Первый раз он женщину в подъезде дома изнасиловал. Поймали его тогда быстро, по горячим следам. Вот только женщина в итоге отказалась от своих претензий. В чём была причина, я не знаю. Возможно, не хотела огласки. Тут-то Феде и остановиться бы, мимо такого срока рядом прошёл. На зоне с такой статьёй ох как не любят. Только Феде урок не впрок пошёл и он снова пошёл на изнасилование. Вот только в этот раз ему не повезло. Девушка, над которой он надругался, оказалось дочерью одного из воровских авторитетов. В милицию он естественно не пошёл, а наказал Федю по своему. Отловил насильника и поговорил с ним по мужски, а в конце разговора ещё и член Феде отрезал. Думали сдохнет, но врачи его выходили. Вот только остался он после этого кастратом и прозвище своё получил – Мерин.

- Зачем же он сам потом других мужиков кастрировал?

- Как мне кажется, он просто хотел этим самым сплотить свою банду. Ну куда бы потом эти кастраты могли деться от него? – Немного подумав, ответил Ляпунов. – Подыскивал ребят недалёкого ума, сломленных жизненными проблемами, вешал им лапшу про тайное общество и те охотно верили.

- Удивительно только как Старостин к ним попал? – От услышанного Мишка оживился.

- Ничего удивительного. Старостина жена бросила, на работе над ним смеются. Как дальше жить мужик не знал, хоть в петлю лезь. А тут человек рассказывает ему басни интересные, успокаивает его и обещает всё исправить. Вот и Старостин поплыл. Только когда без яиц остался, понял во что вляпался. Однако поздно уже было. Эти два парня уже вместе с Мерином были на тот момент. Который в кресле сидел, его Толиком зовут, так он до утра такие истории рассказывал, чего им только Мерин не обещал. И в которого я стрелял, выжил к стати, его и зовут Васька Отмороженный.

- Как выжил? – Удивился Алексей. – Я же видел как он на пол рухнул.

- Выжил, Отмороженный. В этой же больнице сейчас и лежит. Я у него уже побывал, так он говорит сначала действительно сознание потерял, а потом в себя пришёл и боялся пошевелиться. Думал, мы их всех пострелять хотели.

Ляпунов заметил, как настороженно на него смотрит Алексей.

- Ты, Алексей, не бойся. Своего ты на глушняк завалил. С такой дыркой в башке выжить не возможно. Ты себя как чувствуешь?

- Ничего, нормально.

- Поспать хоть удалось?

- Нет.

- Ну, ничего, пройдёт время и всё забудется. Я тоже помню, когда первый раз в человека стрелял, так потом пистолет взять в руки боялся. Давно это правда было.

- Виктор Степанович, та девушка, которая умерла, это Лёхина девушка была. Они любили друг друга. – Негромко сказал Мишка.

- Вот даже как? Тогда держись, Алексей. Трудно здесь что-то тебе посоветовать, ты главное в себе не замыкайся. Я, пожалуй, с начальником отдела поговорю, возьму тебя к себе в опера. Пойдёшь?

Алексей смутно представлял себе работу оперативных сотрудников милиции. Знал лишь только, что они были на передовой борьбы с преступным миром. А что ещё надо ему теперь? Скольких таких вот Меринов он сможет остановить? Сколько жизней спасти? Сколько сохранить спокойствия в людских домах?

- Да! – Голос Алексея был твёрд.

Эпилог.

Большинство людей, оказавшихся в тюремной камере, шокирует стоящий там запах. Вдыхать ароматный букет из запахов испражнений, потных мужских тел, похлёбки и сдобренного затхлым воздухом, с непривычки может не каждый. Однако, сидевших в камере одной из тюрем в Свердловской области нисколько не смущал этот аромат. Многие из них имели за плечами не одну ходку и тому подтверждением были многочисленные наколки, покрывающие синевой их тела.

Четверо осужденных сидели за столом, предназначенным для приёма пищи и играли в карты.

– Ну чё, бродяги, банкую ещё по одной? – Сказал один из сидевших за столом. Его худое лицо и лысая голова были обтянуты бледной кожей.

– Валяй. Только что-то сегодня фарта нету. – Ответил ему сидевший напротив. Разошедшиеся в улыбке губы обнажили ряд металлических зубов.

Все четверо кинули на середину стола по сигарете и лысый начал сдавать карты.

Неожиданно раздался шум открывающегося окошка в двери камеры.

– Шухер, – прошипел лысый и быстро сгрёб карты обратно.

В открывшиеся окошко можно было увидеть конвоира. Окинув беглым взглядом камеру, он громко сказал:

– Осуждённый Усов, приготовиться на выход.

– Вот черти! Кому я понадобился? – Тихо сказал с металлическими зубами и неспеша встав пошёл к двери.

Конвоир вывел Усова из камеры и повёл по ярко освещённым коридорам. Когда они зашли в административный корпус, то Усов занервничал. Ничем хорошим пребывание здесь закончиться не могло. Подойдя к двери с надписью «Начальник колонии полковник Сергеенко Н.Т.» конвоир скомандовал: