Пещера многоногов - [3]

– Ну, допустим, моллюск, – как будто продолжая прерванный разговор, внезапно промолвил юноша, сидевший рядом с Инной. – Пусть даже электрический моллюск. Впрочем, науке такие неизвестны… Но даже существуй подобный – он не нападал бы на суше. Если моллюсков выкидывает океан, они гибнут. Ты говоришь, это был электрический разряд?

– Да… – с трудом выдохнула Инна.

– Как ты полагаешь, это была оборона или нападение?

Это спросил сидевший справа. Он медленно провел ладонью по коротким ртутно-серым от седины волосам. – Пройдем вдоль берега, Эдик. Где-то здесь он должен был оставить свой след.

– Да, если он действительно нырнул.

– Если нет, его найдут аграпланы. Сейчас они, пожалуй, уже приступили к поиску. Медленно, на малой высоте пройдут надо всем побережьем. Так что ты думаешь?

– Не активное нападение, – сказала Инна. – Но защита? Валерий долго стоял около этого… При желании, тот мог бы скрыться. Хотя бы двинуться… Но он лежал неподвижно…

– Как в засаде… – задумчиво произнес седоволосый. – И он не уступил места человеку. Все живое уступает, а он не уступил.

– Это открытие, – сказал юноша. – Важнейшее открытие! Замечательная находка!

– Замечательной находкой будет сам Валерий, – сказал Седой.

– Но до сих пор след не обнаружен… – вступил в разговор четвертый.

– Испариться он не мог, Сандро, – раздраженно сказал Седой. – Будь тело на берегу, нам бы уже сообщили. Значит, Валерий где-то здесь. Океанист утонуть не может. Раз уж он добрался до воды…

Седой умолк, щека его чуть вздулась – это командир привычно нащупал языком небольшую припухлость в том месте, где была вшита под кожу капсула с катализатором. Это устройство помогало океанистам дышать под водой: растворенный в ней кислород в присутствии катализатора выделялся очень интенсивно. Если избегать значительных усилий, можно было находиться в воде долгое время без всяких дыхательных аппаратов.

– Вообще-то, – сказал юноша, – он виноват сам. Контактироваться с неопознанными объектами запрещено. Если бы он не нарушил правила…

– Георг! – с укором прервал его Седой.

– Что? Пусть она его любит, но я-то – нет.

– Знаешь, – сказал Сандро. – Сейчас не надо.

– Прости его, Инна, – Седой коснулся ее плеча. – Дети беспощадны…

– Намного она старше! – обиженно буркнул Георг.

– Ничего, Инна, – сказал Сандро. – Найдем, спасем…

– Будь он на вашем месте, – звонко сказала Инна, – он уже нашел бы. И не разговаривал бы столько!

– Мы на заданной глубине, – негромко прервал ее Эдик, управлявший лодкой.

– Опишем поисковую циркуляцию.

Под ногами загудело. Рыбы стремительно разлетались с пути вытянутой, увенчанной куполом лодки. Из динамиков ультразвукового приема понеслись чириканье, визг, хриплые вздохи. Георг торопливо вытащил пластмассовую тетрадку для заметок, потянулся к магнитофону, но Седой, сморщившись, выключил ультразвуковой преобразователь.

– Не время… Всем следить за своими направлениями. Смотреть зорко: очень далеко уйти он не мог.

– Конечно, хвалиться он мастер, – проговорил Сандро.

– Так я ему и скажу.

– Хорошо бы, Сандро… – про себя пробормотал Седой.

– Если сможешь… Как привыкли вы быть царями природы, ваши величества. Вы так и не поняли еще, что такое – агрессивные обитатели…

Он проворчал все это едва слышно, потому что его слова никому, кроме него самого, пока что не предназначались: сейчас надо было заниматься поисками, а не оплакивать возможную потерю. Пока всех волновала не тяжесть, а лишь необычность происшедшего.

Лодка шла, описывая широкую окружность на заданной глубине. Седой не следил за приборами: в этом отношении он полагался на Эдика даже больше, чем на самого себя. Непрерывно, слегка поворачивая голову влево и вправо, он старался глубже проникнуть взглядом в зеленоватые пласты воды, чтобы не пропустить того момента, когда, где-нибудь в пределах видимости промелькнет вытянутая, напоминающая морского обитателя и в то же время отличающаяся от любого морежителя фигура плывущего под водой океаниста. Отличающаяся потому, что кислород, извлеченный для дыхания из морской воды, при выдохе устремлялся вверх, к поверхности, целой гроздью пузырьков, и это было свойственно только человеку, и никому другому. Эти пузырьки и следовало искать взглядом, в то время как приборы тоже искали человека, но совершенно по иному принципу. Такой двойной поиск мог…

Седой вздрогнул, и точно так же вздрогнули все остальные, за исключением, пожалуй, Эдика, глаза которого сразу устремились в левый верхний угол приборной доски, где находилась шкала искателя запахов. Туда же, только на долю секунды позже, повернулись головы его товарищей.

– Человек, – ровным голосом проговорил Эдик.

– Моторы стоп! – скомандовал Седой почти одновременно. – Включи идентификатор.

– Уже, – буркнул Эдик.

– Ах, как меня умиляет твое спокойствие, – тихо и зло сказала Инна.

Седой покосился на нее.

– Георг, его шифр…

Юноша, нагнувшись, выдвинул один из стенных ящичков, занимавших почти всю переборку. Торопливо вынул какую-то из заполнявших его тонких пластинок, вставил в узкую прорезь аппарата, находившегося возле кресла. Сидевший с краю Сандро – невысокий, широкоплечий, весь в буграх мускулов – завертел рукоятками настройки идентификатора. На экране вспыхнула широкая белая полоса, вздымавшаяся острым пиком по самой середине экрана. Сандро медленно поворачивал верньер. На экране возникла вторая полоса – зеленая, которая в одном месте тоже устремлялась вверх высоким всплеском. Полоса поползла в сторону белой, совместилась с ней, сузилась и замерла.