Песенник - [7]

Ну до чего ж обидно.

Ю. Визбор Хала-Бала [1]

Заблестели купола,

Глядь — страна Хала-Бала.

Отворяют ворота,

Выплывают три кита,

А на них Хала-Бала.

У страны Халы-Балы,

Невеселые делы,

Ни прописки, ни угла,

Ни рекламного села,

Лишь одна Хала-Бала.

В той стране Хале-Бале

Сорок восемь королей,

С ними всеми весела

Королева там жила,

Да и та — Хала-Бала.

Зато мужики там молодцы —

Все они хала-бальцы,

Начищают купола

Да звонят в колокола,

Вот и все у них дела.

К ночи стаяла заря,

Я, как «Три богатыря»,

Все стою перед скалой,

Перед этою Халой,

Перед этою Балой.

Раздается тут звонок:

Вызывает лично бог.

Говорит он: «Всем хвала

За хорошие дела!»

Все кричат: «Хала-Бала!»

1964

Ю. Визбор Милая моя

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,

Тих и печален ручей у янтарной сосны.

Пеплом несмелым подернулись угли костра —

Вот и окончилось все, расставаться пора.

Милая моя, солнышко лесное,

Где, в каких краях встретишься со мною?

Крылья сложили палатки — их кончен полет.

Крылья расправил искатель разлук — самолет,

И потихонечку пятится трап от крыла —

Вот уж, действительно, пропасть меж нами легла.

Милая моя, солнышко лесное,

Где, в каких краях встретишься со мною?

Не утешайте меня, мне слова не нужны —

Мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны,

Вдруг там в тумане краснеет кусочек огня,

А у огня ожидают, представьте, меня.

Милая моя, солнышко лесное,

Где, в каких краях встретишься со мною?

1973

Ю. Визбор Ты у меня одна

Ты у меня одна,

Словно в ночи луна,

Словно в году весна,

Словно в степи сосна.

Нету другой такой

Ни за какой рекой,

Нет за туманами,

Дальними странами.

В инее провода,

В сумерках города.

Вот и взошла звезда,

Чтобы светить всегда,

Чтобы гореть в метель,

Чтобы стелить постель,

Чтобы качать всю ночь

У колыбели дочь.

Вот поворот какой

Делается с рекой.

Можешь отнять покой,

Можешь махнуть рукой,

Можешь отдать долги,

Можешь любить других,

Можешь совсем уйти,

Только свети, свети!

1964

П. Вегин Уходя, оставьте свет

Уходя, оставлю свет

В комнатушке обветшалой,

Невзирая на запрет

Правил противопожарных.

У любви гарантий нет —

Это очень скверно, братцы,

Но, уходя, оставьте свет

В тех, с кем выпадет расстаться!

Жаль, что неизбежна смерть,

Но возможна сатисфакция:

Уходя, оставить свет —

Это больше, чем остаться.

Ю. Кукин Гостиница [2]

Ах, гостиница моя, ах, гостиница!

На кровать присяду я — ты подвинешься,

Занавесишься ресниц занавескою…

Хоть на час тебе жених — ты невестою.

Занавесишься ресниц занавескою…

Я на час тебе жених — ты невестою.

Бабье лето, так и быть, не обидится,

Всех скорее позабыть, с кем не видимся.

Заиграла в жилах кровь коня троянского,

Переводим мы любовь с итальянского.

Наплывает слов туман, а в глазах укор,

Обязательный обман — умный разговор.

Сердце врёт: «Люблю, люблю!» — на истерике,

Невозможно кораблю без Америки.

Ничего у нас с тобой не получится.

Как ты любишь голубой мукой мучиться!

Видишь, я стою босой перед вечностью,

Так зачем косить косой — человечностью?

Коридорные шаги — злой угрозою,

Было небо голубым — стало розовым…

А я на краешке сижу и не подвинулся…

Ах, гостиница моя, ах, гостиница!

Октябрь 1965,

Темиртау

Ю. Кукин За туманом

Понимаешь, это странно, очень странно,

Но такой уж я законченный чудак:

Я гоняюсь за туманом, за туманом,

И с собою мне не справиться никак.

Люди сосланы делами,

Люди едут за деньгами,

Убегают от обиды, от тоски…

А я еду, а я еду за мечтами,

За туманом и за запахом тайги.

Понимаешь, это просто, очень просто

Для того, кто хоть однажды уходил.

Ты представь, что это остро, очень остро:

Горы, солнце, пихты, песни и дожди.

И пусть полным-полно набиты

Мне в дорогу чемоданы:

Память, грусть, невозвращённые долги…

А я еду, а я еду за туманом,

За мечтами и за запахом тайги.

2 июня 1964

Товарный поезд «Ленинград-Шерегеш»

Е. Клячкин Фишка № 2

Я был мальчишка глупенький

и темноту любил.

Еще любил я девочек

и так-то вот и жил.

Мы встретились с ней вечером —

она была смела:

губами ли, руками ли —

она меня взяла.

Растаял, как конфета, я,

влюбился, как дурак.

Готов мою неспетую

таскать я на руках.

Насилу дня дождался я —

и вот она пришла…

Широкая и плоская,

как рыба-камбала.

Глаза — как две смородины,

а ротик — словно щель.

Ой, мама моя, Родина,

ой, где моя шинель.

С тех пор — к чертям романтику,

знакомлюсь только днем.

А если выйдет — вечером,

то лишь под фонарем.

Март 1962

В. Цветков и Ю. Тишкин Заплутали мишки, заплутали…

Ты скучаешь — вата валит с неба,

По неделям вьюги и метели.

У дороги домики под снегом

Будто белые медведи.

Заплутали мишки, заплутали!

Заблудились в паутинках улиц

И большой медведице как маме

В брюхо звездное уткнулись.

Молоком течет по снегу ветер

Обдувая сгорбленные крыши,

Будто белых маленьких медведей

Мама языком шершавым лижет.

Заплутали мишки, заплутали!

Заблудились в паутинках улиц

И большой медведице как маме

В брюхо звездное уткнулись.

Ты скучаешь — вата валит с неба,

Всю неделю вьюги и метели.

У дороги домики под снегом,

Будто белые медведи.

Заплутали мишки, заплутали!

Заблудились в паутинках улиц

И большой медведице как маме

В брюхо звездное уткнулись.

Ю. Кукин Осенние письма

Потянуло, потянуло

Холодком осенних писем,

И в тайге гремящий выстрел

Ранил птицу и меня.

Думал, все во мне уснуло,

Не важны ни боль, ни смысл…

Защемило, затянуло

В печь осеннего огня.