Песчаная Буря - [49]

— Не стоит забывать о фокусах Корвуса Чернопёрого.

— Как раз об этом я и хотела поговорить. Кенку не убил никого из тех, кто был послан в погоню за ним, но адские гончие, призванные магами, устремились к одному месту — в район заброшенных складов. Когда стражники догнали их, то все призванные демоны были мертвы.

Халиф налил еще один бокал вина, но в последний момент убрал его на край стола.

— Я не оправдываюсь, дедушка, — сказала девушка, разводя руками, — Моя дочь готова занять моё место, если таково будет твоё желание.

— Твоя дочь? — удивленно спросил Халиф, — Ох, какой же я старый. Не переживай. Я не виню тебя. Корвус бросил игральные кости, зная, каким будет результат. Однако он ошибся в одном — он начал игру, полагая, что я не буду в неё играть.

— Неужели ты хочешь отправиться к ним сам? Я знаю тебя, дедушка, ты не позволишь никому другому отправиться в это место.

— Нет, — со вздохом ответил Халиф, — Я не покину этот город, как того хочет кенку. Боюсь, Корвус Чернопёрый бежал и забрал с собой инструмент, с помощью которого мы бы могли сокрушить правителей Калимпорта.

Девушка задумалась.

— Дедушка, это значит, что когда-нибудь этот инструмент восстанет против нас? Судя по словам Корвуса, он хочет отдать генази земли паше Мароду, а значит, наследник когда-нибудь займёт место отца. То, что ты рассказал мне об этом Кефасе, делает его куда более грозным соперником, нежели его отец.

— Да, это так. А джин позволит ему более свободно править народом, чего нельзя позволить дураку Мароду. Но не спеши пугаться — я почувствовал, что Кефас всю жизнь будет искать истинный путь, так что, возможно, его правление как раз то, что нам нужно.

— И все же, это лишь возможно. Пока что, Кефас представляет из себя грозное оружие в руках джина и паши.

— Довольно! — воскликнул Халиф, — Нет смысла обсуждать это. Мы можем до скончания времен обсуждать возможные варианты развития событий, но так и не придём к верному умозаключению. Если постоянно об этом думать, то можно найти много потенциальных угроз для Альмарайвена.

— Тем не менее, их нельзя исключать…

— Потенциал это то, что можно измерить, а то, о чём мы сейчас говорим, это паранойя, которая может разойтись как огонь на сеновале, а я не позволю такому случиться в моей семье.

Женщина застыла и поклонилась.

— Как пожелаете, Халиф Знаний.

Старый маг вздохнул. Он слишком давно не спал.

— Они собираются пересечь равнину Каменных Пауков, что за последние девяносто лет удавалось лишь армии элементалей. Оцени их потенциал успешности этой авантюры и успокойся, внучка. Я решил поспать, и, надеюсь, вы не превратили мою комнату в алхимическую лабораторию за тот год, что я в ней не появлялся.

Девушка улыбнулась.

— Она осталась в том же виде, в котором ты её и оставил. Тебя проводить?

— Останься, — с взмахом руки сказал Халиф, — и допей вино. Это свежий урожай, называется «Слёзы Виверны». Как только бутылка открыта, её надо допить, иначе содержимое превращается в невыносимую кислятину.

* * *

Когда Халиф ушёл, его внучка ещё долго сидела в его потайной комнате и думала о его словах. Она думала о своём погибшем отце, который всю жизнь пытался уничтожить город Брас — столицу ненавистных ифритов. Вспомнила о своей жестокой дочери и инвалиде-сыне, о бесконечных двоюродных братьях и сёстрах, о миллионах людей, некогда населявших Альмарайвен, но погибших в войне с джинами и ифритами. После всего этого она обязана защищать город.

— Прости дедушка, — прошептала она, — но у наших врагов слишком большой потенциал.

Наконец, она вспомнила о своих изгнанных племянниках и демонах, бывших виновниками этого изгнания.

* * *

Демон вновь со все й силы дёрнул своими руками, пытаясь разорвать зачарованные цепи, сковывающие его движения. Ярость закипала в его многочисленных глазах, а зловоние, исходившее из зубастой пасти, заполняло всю пещеру. Демон ударил шипованной ногой по полу, вновь и вновь пытаясь сбежать из своей тюрьмы.

В очередной раз, ничего не вышло, и демон успокоился. Тёмная магия, сдерживающая его в этом мире, просачивалась сквозь его тела, меняя и искажая его естество.

Но ненависть…

Ненависть была причиной и целью его существования. Только она позволяла демону бороться с магией. Но она же была и причиной его пленения — фанатики, пленившие демона сто двадцать один год назад в этой пещере, черпали свои силы из той ненависти, что источало это чудище.

— Паук, что ждёт.

Сначала, демон подумал, что услышал голос одного из народа паука — смертные, что обитали в храме на вершине горы. Для демона не было разницы в голосах смертных.

Но потом в сознании демона появилось лицо женщины, которая держала в руке смотанный кусок кожи. Демон завопил.

— Кисара! — прошипел он, — Если бы стыд за тот случай, когда ты впервые изгнала меня, был ещё жив, то сейчас бы он был неуместен, не так ли?

Женщина покачала головой. Демон учуял кожу и понял, что это был своего рода магический щит, оберегающий её от сил демона. Это была его слабость — чуять и распознавать что бы то ни было.

— Дочь Шуна Пятого давно мертва, Занессу, и это было уже двенадцать столетий назад. Но я являюсь её потомком. Моё имя — Муна ир Она. И то, что я держу в руках — твой поводок.