Пёс во тьме - [16]

Два ярких глаза маджай-хи смотрели прямо на неё.

Он был едва виден, его темная шерсть смешивалась с окраской леса. Пес смотрел на неё кристально-голубыми глазами. Из-за цвета шерсти они казались осколками льда.

Собака замерла, не издавая ни звука. Она лишь продолжала наблюдать за ней немигающим взглядом. Леанальхам подумалось, что собака не уйдет никогда и будет и дальше так стоять. Она сделала над собой усилие и вернулась к приготовлению пищи. И через некоторое время неприятное ощущение прошло, но она уже не была способна устойчиво держать нож и разделочную доску. Это продолжалось в течении года, снова и снова, и по крайней мере дважды приходила та же маджай хи, что и в первый раз. Каждый раз она чувствовала на себе взгляд, и не наблюдая посторонних, смотрела за границы деревни. Сверкающие голубые глаза всегда высматривали ее из кустов.

Наряду с другими животными, например клуассасами-«слушающими», которые были чем-то средним между оленем и лосем, только больших размеров, маджай-хи являлись священными лесными животными, хранителями земель живых, древнем народом сами по себе. Влияние её дяди и дедушки не могло переубедило их. Она думала, что они пришли именно по этой причине. Ведь маджай-хи защищают земли, защищают народ. А она не является одной из них.

Она была смешанной крови.

Эти глаза, это осуждение, были даже хуже чем то, что она переживала сейчас.

Шаги Лисила по палубе послышались позади Леанальхам, но она продолжила его игнорировать. По крайней мере здесь, в этом грубом мире людей, она казалась причудливой из-за принадлежности к Ан-Кроан, а не из-за смешанной крови. Или, что еще лучше, ее принимали за одну из Лхоинна, эльфов этого континента.

Она больше не могла переносить это осуждение в глазах.

Перевесившись через перила еще дальше, она отчаянно желала увидеть силуэт Оши; она была уверена, что он может появиться в любой момент.

И вдруг она опять почувтвовала это.

Здесь, так далеко, где маджай-хи никак не могли наблюдать за ней. Она опять провалилась в то паническое состояние. Леанальхам, продолжая дежаться за перила, резко обернулась.

Лисил чуть ли не отскочил от нее. Глаза его расширилсь.

— Что? Что не так?

Но она смотрела ему за спину, разыскивая глазами те самые деревья и кусты, и те яркие глаза, которые наблюдали за ней.

И в темноте лестничной площадки, в кормовой части корабля она увидела их.

Маджай-хи, которого все звали Мальцом, стоял и смотрел на нее немигающим взглядом голубых глаз.

Лисил, проследив за ее взглядом и увидев пса, нахмурился:

— Прочь из ее головы, оставь ее в покое!

Трепет Леанальхам по отношению к священному животному заставил Лисила слегка поубавить тон.

Лисил вздрогнул, один его глаз задергался. Он продолжил смотреть на маджай-хи с негодованием.

— Ага, ладно, ты ничего не делаешь, — процедил он сквозь зубы. — Но я бы не пришел за ней, чтобы найти тебя. Спускай свой паршивый зад вниз!

Леанальхам вздрогнула от его слов, но предпочла промолчать. Лисилу до сих пор было нехорошо от их короткого путешествия по этому многолюдному острову. Его раздражение сразу исчезло, после того, как он взглянул на нее.

— Пойдем, — мягко сказал он.

Ей вдруг стало до боли ясно, что Оша уже не придет. Возможно, Лисил понял, в чем дело.

В прошлом, когда она впервые увидела Лисила в землях ее народа, она смотрела на него долгим, особым взглядом, ведь он, как и она, был полукровкой. Было немножко больно, когда она поняла, что Магьер, эта бледная женщина-воин, единственная, кого он видит рядом с собой.

Она простила такое проявление неуважения Лисила к маджай-хи — на этот раз — и последовала за ним к лестнице. Это путешествие давалось гораздо тяжелее им всем: и ему, и ей. Ей было одиноко, и последнее ощущение дома ушло от нее, вместе с Ошей.

«Нет…»

Леанальхам мгновенно напряглась, даже как будто жалась по ближе к Лисилу, когда они подошли к лестнице. Она пыталась не смотреть в глаза маджай-хи, но не могла отвести взгляд. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, как маджай-хи говорит с ней: его слова доходили до нее множеством разных голосов, на всех языках, которые она знала. Он смотрел на нее долго, и так, будто осуждал ее.

«Нет… Никогда…»

— Малец! — взревел Лисил. — Я тебя предупреждаю. Оставь ее в покое!

«Мы… все… по крайней мере… полукровки… и… — он сделал паузу. — Даже я…»

Это было правдой. То, что он мог делать и делал, не мог ни один маджай-хи… насколько она знала. Сам факт того, что она прикоснулась к этому, был удивителен, она и не думала, что ей будет позволено что-то такое.

Она видела только священного маджай-хи.

Помедлив, мгновение, он закатил глаза, а после закрыл их. Он развернулся, чтоб спуститься вниз, и в этот момент издал звук, очень схожий на раздраженный стон.

Леанальхам в замешательстве моргнула, пока Лисил пропускал ее вперед. Она бы никогда и не подумала, что маджай-хи может издавать такие звуки, хотя самой хотелось вздохнуть так же.

* * *

Чувствуя больше сострадания, чем она могла бы выразить, Магьер легко коснулась спины Леанальхам, когда девушка проходила мимо нее в трюме.

— У нас только две каюты, — сказала Магьер, следуя за ней. — Бротан уже в одной. Вы с ним разделите ее… пополам.