Пёс во тьме - [11]

Глеанн никогда не говорил о таких вещах перед Леанальхам. Она была молода и невинна, тем более никто из собеседников не смешил. Так что они могли бы поговорить позже, вечером. Тогда он уселся со скрещенными ногами на мох, чтобы отвлечься.

В одном месте внутри туники, между внешними и внутренними складками ткани на его передней левой стороне он внезапно почувствовал тепло.

Там он хранил одно из словодрев. Другое же словодрево было с правой стороны. Оно принадлежали анмаглакам, оно было сделано из дерева собственного дома Вельмидревнего Отче. С помощью этого устройства, любой анмаглак мог говорить с патриархом через любое дерево.

Но словодрево на левой стороне Бротана сильно отличалось.

Глеанн как целитель был также ваятелем и сделал их втайне. Оно было сделано только для связи с диссидентами. И одно из них только что окликнуло это дерево — и старого лекаря.

Бротан переглянулся с Глеанном, который застыл с угрюмым видом.

— Леанальхам, — сказал он мягко. — Ты бы пошла посмотрела, что приготовить на ужин? Если нет свежего хлеба, найди немного вчерашнего, положи над паром и смягчи его. Я хочу хлеба, малышка.

— Конечно, — ответила девушка, отложив шитье, чтобы подняться. — Если его нет, я сделаю для тебя его сама.

— Спасибо, дорогая, — сказал Глеанн с широкой улыбкой, наблюдая, как девушка поспешила выбежать в дверной проем, покрытый холстом.

Строго говоря, он не был ее дедушкой, и даже не был братом ее бабушки. История этих отношений была слишком долгой для быстрого разговора. Но старый целитель воспитал девушку как свою единственную дочь. А она любила его, будто он был ее отцом, вместо того, кто бросил ее. Она часто что-нибудь делала для него.

Вот почему старый целитель защищал ее от правды своей тайной деятельности и почему теперь он отослал ее.

Гобелен, висевший в дверном проеме, всё ещё колыхался после ухода девушки, а теплая усмешка Глеанна уже исчезла. Куринейна поднялась с пола и достигла дверного проема в один момент. Она выглянула наружу, а затем оглянулась и кивнула старому целителю.

Глеанн подошел к ближайшей стене дома, из которой были сделаны все секретные дощечки. Он прижал руку к этой стене, само дерево было всём, что нужно для общения с любым словодревом.

Бротан быстро вынул свое словодрево, данное ему целителем и приложил его к стене. Куринейна присела рядом с ним, положив один стройный палец между Бротаном и гладким, овальной формы, словодревом. И они услышали:

— Я здесь, — сказал Глеанн, не называя себя.

«Это Таркаш. Ты один?»

Услышав голос своего соотечественника внутри своих мыслей, Бротан ответил первый.

— Нет. Я, Бротан, здесь так же, как и Куринейна. Можешь свободно говорить.

Таркаш был доверенным членом своей собственной диссидентской клетки и в настоящее время находился в Криджеахэ, у Вельмидревнего Отче, главного предводителя анмаглахов. Таркаш очень рисковал, даже смея носить словодрево в этом поселении, не будучи анмаглаком, не говоря уже о том, чтобы использовать его в таком месте.

Напряженное выражение лица Глеанна отразило внутреннюю обеспокоенность этой ситуацией.

— Что произошло?

— Я слышал, что Оша был подобран к северу от человеческого города Бела и сейчас возвращается домой. Я знаю, что он был с Сгейльшеллеахэ, и что греймазга желал бы знать это…

— Что с моим сыном? — прервала Куиринейна. — Или с его женой?

— И Сгейльшеллеахэ? — добавил Бротан.

— Никто из них не был упомянут, только Оша. Он возвращается на корабле под наблюдением Денварфи.

— Денварфи… последняя ученица Хкуандува? — спросил Бротан. — Но, что она делает на той стороне континента? С какой целью она была туда отправлена Вельмидревним Отче?

Хкуандув — «Почерневшее Море» — был одним из четырех оставшихся греймазг, «держателей теней» среди анмаглаков. Это застало врасплох Бротана, он никак не ожидал, что Вельмидревний Отче пошлет лучшего ученика Хкуандува, чтобы сопроводить одного молодого анмаглаха, который до сих пор не прошёл окончательное обучение у Сгейльшеллеахэ.

— Неизвестно, — ответил Таркаш. — Она не была замечена в Криджейхе. Но я узнал, что она уже была на борту, когда корабль перехватил Ошу на западном побережье.

— А мой сын? — резко спросила Куиринейна. — Что-то должно было произойти, чтобы Оша уехал без них.

— Ничего относительно Лисила, мои извинения, — голос Таркаша сделался торопливым. — Я должен идти! Хотя я один на окраине леса, но я не могу больше рисковать и быть замеченным. Используйте эту информацию как можно лучше.

Словодрево начало остывать под рукой Бротана. Его мысли уже кипели, пытаясь вычислить, чего не хватало. Сгэйль и Оша взяли на себя обязательство защищать Maгьер и Лисила там, куда они хотели отправиться. Но почему Денварфи на борту одного из кораблей на дальней стороне континента? И что там делает Оша… в одиночестве?

Куиринейна убрала руку от стены.

— Что-то не так, — сказала она тихо, почти про себя. — Почему Оша вернулся без остальных, особенно без Сгэйля? Почему Вельмидревний Отче отправил верноподданного нашей касты, чтобы «перехватывать» его?

Бротан не мог найти ответы.

— Я просто пойду и все узнаю.

— Я тоже иду, — отрезала она.