Пес-оборотень и колдовская академия - [86]

— Да, да, на этого мальчишку большие планы, — пробормотала она и снова взялась за спицы. — Так говорят Марли и Предатель… Если он тот, кто нам нужен. А если нет — хо — хо — хо! Его получит Пег!

Сайрес отвел Макса в вонючую каюту и обработал рану.

— Лучше не зли ее, — посоветовал он и затянул узлы. Веки мальчика трепетали от боли и усталости. — Не надо. Тогда я ничем не смогу тебе помочь.

Сайрес заставил Макса проглотить еще галету и немного воды, а потом забрал фонарь и ушел наверх. В каюте стало совсем темно. Макс слышал дыхание Алекса.

Скоро проснется отец и будет помогать Мамуле и Бобу готовить завтрак. Подопечные еще крепко спят в сторожке. Дэвид останется в обсерватории один. Вряд ли Дэвиду это понравится. Может, он пригласит к себе Коннора? Корабль дрогнул, качка немного усилилась. Что госпожа Рихтер скажет его отцу?

Как выи пробрались в Рован?

Ищет ли их Купер?

Кто присмотрит за Ником? Йя — Йя? Или Нолан?

Макс пытался представить мир без себя, и мысли эти мелькали в его мозгу, как дорожные вывески — то серьезные, то глупые. Он в последний раз пожалел, что рядом нет Ника и гусят, и забылся тяжелым сном.

~ 19 ~ Склеп Марли — прорицателя

Когда Макс открыл глаза, то увидел темноту. Тогда он снова зажмурился, чтобы сэкономить силы. Его чем — то накрыли и куда — то понесли.

Остаток путешествия он помнил плохо. Длилось оно несколько дней или недель, Макс точно сказать не мог. Иногда он видел проблески дневного света, иногда по потолку каюты тихо барабанил дождь. Иногда их с Алексом подводили к ведру, чтобы облегчиться. Последнее, что Макс помнил из пребывания на корабле — Пег нависла над ним с черным саваном и что — то тихо бормотала на непонятном языке.

Теперь его забросили на плечо и спускались по какой — то лестнице. От каждого шага выя тело Макса вздрагивало. Открылась дверь, и мальчик ощутил дуновение промозглого, затхлого воздуха.

— Опаздываешь, Пег, — послышался голос откуда — то справа, низкий и властный.

— Так вышло, — буркнула Пег. Ее пасть оказалась пугающе близко от уха Макса.

Мальчика свалили в кресло и сняли с глаз повязку. Он притворился, что еще без сознания, и свесил голову набок. И тут к нему что — то поползло — будто пятно, которое растекается по полу. Оно такое холодное, что сам воздух, казалось, задрожал и рассыпался на льдинки.

— Про которого говорил Предатель?

— Про этого, — сказала Пег и стукнула его по голове твердым когтем. — Притворяется, что спит.

Макс держал глаза крепко закрытыми и старался не потерять сознание по — настоящему. Его еще лихорадило. В тяжелом, сыром воздухе дохнуло кислым паром. Где — то капала вода; помещение казалось очень большим. Слева что — то шевельнулось.

— Все в порядке, мальчик, — сказал голос глухо, но не зло. — Открой глаза.

Макс поднял голову. Его зрение начало постепенно привыкать к тусклому свету. Сперва он попытался разглядеть, откуда идет голос, но увидел только два огонька во тьме. Алекс сидел в соседнем кресле, испуганно вцепившись в подлокотники, и молча смотрел перед собой.

Они были в каменном зале, похожем на пещеру. Высокие стены и колонны покрывала сырая плесень. Свет исходил только от керосиновых ламп и маленького очага слева от Макса. Из котелка над огнем с шипением и брызгами вырывался зловонный пар. Дальше виднелись длинные деревянные столы, уставленные кувшинами и сосудами, на дне которых засох черный осадок. Еще там было много древних книг; рваных и ветхих, как гримуары Дэвида. Но больше всего внимание Макса притягивали картины. На потемневших от сырости стенах висели десятки картин. Это было как пародия на музейную галерею.

Макс оглянулся в поисках выхода, но увидел только выя Сайреса. Тот сидел у подножия каменной лестницы, уходившей в чернильную темноту.

Прямо в ухе Макса раздался голос, и мальчик вздрогнул от неожиданности.

— Славно прокатился, милый?

Из сумрака на него скалилась Пег. Ее волосы были растрепаны, щеки впали еще больше обычного.

— Пег, оставь его. — Голос говорил спокойно, но властно. — Это великий день для нашего гостя. Не омрачай его.

Пег насупилась, села в кресло — качалку у котелка, достала спицы и начала вязать очередной саван.

— Где мы? — спросил Макс. Его голос в этом зале, похожем на пещеру, показался тонким, совсем детским.

— Ты в Эйри, мой сын. В Ирландии. В стране поэтов и королей.

— А вы?.. — прошептал Макс, глядя в глаза, светящиеся в темноте.

Ледяные огоньки зашевелились. Существо подошло ближе.

Оно было почти семи футов ростом, и, когда выпрямилось, Макс услышал, как хрустнули его кости. Седые, как сталь, волосы были заплетены в косы. Голову украшал почерневший венец, шею — массивная серебряная гривна. Худое туловище прикрывали истрепанные льняные одежды с выцветшими зелеными узорами на подоле. Если где на костях и оставалась плоть, она была иссохшей и гниющей. Лицо изобразило усмешку, из черных глазниц блеснули бледно — зеленые огоньки глаз.

Макс поежился и отвел глаза. Существо встало над ним.

— Да, я красотой не блещу, — сказало оно. — Но скоро это переменится.

Существо похлопало Макса по руке, и тот чуть не лишился сознания: прикосновение было ледяным, а пальцы — сырыми, как земля.