Пёс - [4]

Всадник прицелился.

Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Король, словно завороженный, опустил арбалет. Олень вдруг метнулся в сторону и грандиозным прыжком перемахнул поток всего в нескольких шагах от водопада, там, где русло сужалось, и волны с рёвом выбрасывались на берег.

Король так и не выстрелил. Повинуясь внезапному порыву, скорее рефлексу преследователя, чем разуму, он сжал коленями бока гнедого и тот, не мешкая, прыгнул следом. Лишь когда конь, оступившись на скользких камнях, рухнул в воду, подняв целое облако ледяных брызг, король понял, что поторопился. Но было уже поздно — поток безжалостно высвободил его ноги из стремян и потащил, швыряя о камни, вниз, к водопаду.

На дворцовой башне вскрикнула принцесса и, словно повинуясь её крику, в реку прыгнул Баркли. Более лёгкий, чем хозяин в быстро намокшей одежде, он нагнал его и, ухватив зубами за рукав, потащил к берегу. В то время как коню удалось выбраться, их сносило всё ближе к обрыву. Из последних сил пёс дотянул хозяина до камня, торчащего у берега. Король вылез из воды и протянул руку, пытаясь вытащить пса. Но сил бороться с течением у Баркли уже не было. Взвизгнув, он помчался к водопаду. Король метнулся к обрыву — белое тело собаки исчезало в бурлящих волнах.

А в это время, на смотровой площадке башни, принцесса медленно оседала на руки старого слуги — она только чудом не потеряла брата, но лишилась друга, самого верного и искреннего — сознание оставило ее.

И было залито то ли брызгами, то ли слезами лицо молодого монарха, когда, задыхаясь, он спустился с кручи на берег Зачарованного озера. Он не надеялся застать пса в живых, но решил попытаться выловить его тело из смертоносной воды, чтобы похоронить, как друга.

Напряженно вглядывался он в темную мутную поверхность озера. Водопад, породивший его, выносил со дна камни и ил, их пласты перемещались под водой, словно мышцы зверя, под влажно блестевшей шкурой. Вот что-то крупное поднялось со дна, и король встрепенулся. Внезапная тишина и раздавшийся затем звон оглушили его. Потрясенный, он запрокинул лицо к обрыву и там, на самом краю, увидел оленя. Тот четко вырисовывался на фоне неба, золотые рога играли солнечными бликами, рассыпая вокруг сияющие искры — это они звенели, ударяя в ставшую неподвижной гладь озера. Под стеклом прозрачной воды король разглядел Баркли. Изломанное тело пса лежало на самой глубине, длинная белая шерсть колыхалась, словно подводная трава. Вот, едва уловимая судорога пробежала по нему. Неведомая сила вздернула тело и окутала мерцанием, сквозь которое, разгоравшееся все ярче и ярче, король едва мог видеть происходящее.

Никогда потом и никому он не пересказывал увиденного. Но оно заставило его, не склонявшего ни перед кем даже головы, рухнуть на колени…

Спустя мгновения, показавшиеся ему несоизмеримо долгими, сияние погасло, и грохот водопада вновь разбил тишину. Волны тьмы поднимались со дна озера, грозя навсегда скрыть тело. Король, все это время молившийся вслух, бросился в воду, вытащил его на берег и растерянно сел рядом.

Перед ним лежал молодой обнаженный мужчина. Длинные белые волосы облепили его мокрое лицо. Они были не седыми, а белыми. Белыми. Как шерсть Баркли.

***

Замок гудел, словно растревоженный улей, еще несколько недель. История спасения короля и чудесного превращения пса в человека облетела всю страну, обрастая самыми фантастическими домыслами. Толпы зевак потянулись к дворцу, вовсе не вызвав удовольствия его владельца. Когда терпению короля пришел конец, он разослал патрули по дорогам и велел штрафовать каждого, кто не мог толково объяснить причину, по которой направлялся к замку. Не имеющих денег наказывали розгами. Это подействовало. Но долго еще калеки и увечные располагались на берегу Зачарованного озера, опуская в воду свои страждущие члены в надежде получить исцеление. Однако оленя с золотыми рогами в тех краях более не видели.

На многочисленные расспросы семьи и придворных король отвечал молчанием, в котором еще сквозила некоторая растерянность. Однако и без его пояснений никто не сомневался, что Барклай — так назвали незнакомца — и есть пропавший королевский пес.

Он не умел говорить, и первые недели спал на полу, срывая с себя одежды. Его карие глаза смотрели настороженно, а длинные белые волосы были всегда полны репьев, словно он катался по земле, хотя делать это ему строжайше запретили. Его человеческое лицо казалось застывшей маской, в которую не вдохнули жизнь. Лишь блеск глаз да крепкие зубы, которые он ощеривал в ужасной гримасе, когда сердился, жили своей независимой жизнью.

Только двоих он поначалу подпускал к себе без настороженности — короля и его сестру. Первому он преданно заглядывал в глаза или радостно прыгал вокруг, а второй старался облизать руки и лицо, от чего принцесса ужасно смущалась. Однако не прошло и двух недель, как он сказал первые слова. Он перестал горбиться и ходил с гордо поднятой головой, подражая хозяину. Он научился есть руками, чему была очень рада прислуга, которой приходилось подолгу отмывать комнату после трапез, во время которых он пытался вылакать еду. Да! У него появилась собственная комната рядом с королевской опочивальней. И если Дана и побаивалась его, как опасаются сумасшедших, то не подавала вида, ибо, как бы то ни было, он спас жизнь ее нежно любимому супругу и отдал за это свою.