— Терра людей меняет. По тебе это заметно. Ишь. Гордый сокол. Не высоко ли залетел?
— Э нет. Я поближе к реальности, к поверхности, но кажется мне, что об игре вы оба сейчас знаете даже меньше моего. Да и невозможно её понять не играя. И опыт игры должен быть годика в три-четыре.
— Ну, ну. Стратег. Вопросы к тебе накопились. Есть слух, что ты специально, по ненадёжной едва ли не верёвочной лестнице спускался на рандеву с игроком. Кто это был, свидетели не разглядели. Это ты предусмотрел. Но время зафиксировали. Как раз перед началом Совета Кланов. И говорили вы не пять минут. Не темни Бой, а то совсем темно может стать. Как в могиле.
— Да не бледней так, это он шутит. Просто после смерти Андрея шутки у нас стали мрачноватые. Пример плохой, а главное — может стать заразительным. Так что колись сам.
— Стал бы я важную встречу у всех на глазах проводить. Дисциплину там у меня в самом сердце Империи Тьмы поддерживать всё труднее. Народ сидит за стенами и работает с утра до ночи, а вокруг всё тревожнее. Странных событий у нас там произошло столько, что на толстенную книгу хватит. Люди нервными стали, то пьянки, то драки… Баб мало. Приходится придумывать всякое. Но да. Спускался и беседовал. Обычный курьер со свитками от Афанасия, а все мои обсуждали у всех костров, очагов и в банях. И до сих пор тема не угасла. Люди заняты. А это в армии основа дисциплины. Михалыч и посоветовал.
— Так это ты изворачиваешься? Допустим, но совпадение с советом?
— Мне там часто вопрос задавали, почему мол, наш командующий на этот совет не приглашён…
— Скользкий и хитрый, за что и ценят тебя, но имей ввиду. Ты либо наш, либо.
— Это всё же в прошлом. Мир меняется. Я хоть и ваш, но уже не шестёрка и не скромный посредник. Скорее союзник.
— Ну, ну. Желание подняться и продвинуться я приветствую, честолюбие — это нормально и даже необходимо. Но не зарывайся. Если эта твоя войнушка закончится разгромом, то ты упадёшь куда ниже, чем был до этого. Это событие может и само по себе случиться, но могут и помочь. Желающие всегда найдутся.
— Да, согласен. Таких найти не сложно. Я сам с полсотни знаю. Но стараюсь контролировать процесс. Пока получается. Но предлагаю вернуться к нашим делам. После совета кланов наверху засуетились, не ожидали такого. Я, кстати — тоже. До меня конкретика пока не дошла, но вы-то точно знаете. Что там надумали?
— Пока всё в пределах ожиданий. Вниз идут вопросы, вверх — отчёты. Я держу руку на пульсе. Разных версий выдвинуто столько, что разбираться на пару лет хватит. Мы тут ещё пару сотен готовим. А в правительстве эксперты спорят с аналитиками, демократы с коммунистами, консерваторы с прогрессистами… СМИ подключили уже мы и вариантов, и версий стало на порядок больше. Пусть разбираются. Лет пять.
— И, что важно, поскольку входить в игру никому с допуском нельзя, то никто из них ничего толком не знает. И не только из них.
— А когда было иначе? Да и кто вообще может хоть что-нибудь понять в искине?
— А вы оба уверены, что никого из основателей в живых нет?
— Более чем. Нет и не будет. Но с чего это ты такие вопросы задаёшь?
— Одни очень скромные похороны произвели очень сильное впечатление. Если ответки не будет, то кое-кто может сделать неоднозначные выводы. А насчёт основателя я бы посоветовал, чтобы он был, но не нашёлся. Он как бы и где-то есть. Народ в него верит. На него надеется. Ждёт. Последнее слово ключевое.
— В смысле долго, долго ждёт? А не глупо, если этот процесс контролировать. Подарим плебсу надежду. Это и дёшево, и сердито. Надо будет подумать. Но ты всё же забурел, Бой.
— Не мудрено. За меня народ проголосовал. Пусть даже в компании с Алой и Михалычем. Но ведь почти сто миллионов.
— Это ты загнул.
— Нет, если считать реакцию в сетях. Даже с полсотни миллионов китайцев в комментариях нас троих поддержали. Чего я уж точно не ожидал.
— А вот тут поподробнее. С какого … тебя столько людей вдруг полюбили? Даже со скидкой на то, что сверхпопулярный Михалыч тебя вдруг ни с того, ни с сего выдвинул на мировую арену. Колись! Как ты на этот раз извернулся и чью … взасос …???
— Мы же интеллигентные люди.
— Это с каких пор? Но не уводи разговор! Чем ты зацепил Михалыча? Это же камень. Алмаз! Да и знает он тебя. Ты же у покойного Андрея в замке дневал и ночевал. А разведка для Михалыча — главное. Если судить по его книге о современных войнах.
— Его не зацепишь, но есть люди, которым он доверяет.
— Продай контакт.
— Шутите, господа хорошие? Клякса лет через десять будет центром мира. А то и раньше. А я здесь уже в пятёрку вхожу. И всё сам. Всё на контактах. Дух захватывает.
— Его ведь и испустить можно без проблем.
— Есть шансы, но вам двоим я нужен даже больше, чем кому-либо ещё. Вы меня как облупленного …, да и архивная папочка на меня должно быть толщиной с хороший роман. Я свой. Знакомый. Прозрачный. Со мной можно говорить и договориться. Уж точно проще, чем с Алой. Тем более с Михалычем. Этот с вами вообще вряд ли за один стол сядет. Прямолинейный, кровь за идею готов пролить. Да и проливал не раз. Наград целый иконостас. Все заслуженные, что редкость.
