Первый раз - [30]

– Я люблю тебя, Рене! – прошептал он мне на ухо, не переставая целовать.

Рик двигался внутри меня, наполняя собой все мое существо. Для меня это не первый раз, однако все происходило как будто впервые. Отныне я никогда не стану прежней. И я начала понимать, что имел в виду Рик, утверждая, что я вовсе не сломленная, не жалкая и не уродливая. Теперь я необычная, уникальная, и я смогу сделать все, что только пожелаю. Он показал мне, каково это – чувствовать себя прекрасной. Он помог мне вспомнить, кто я на самом деле, помог мне абстрагироваться от всех проблем. И самое главное – он заставил меня снова полюбить жизнь.

Хватит прятаться от окружающего мира и себя самой. Хотя от Рика спрятаться у меня так и не получилось, как бы отчаянно я ни пыталась.

Коул Гибсен Обманутая однажды

Тяжело дыша, я обмотала скотчем по кругу тяжелый бумажный пакет, дно которого уже окрасилось в темно-красный цвет. Я опустила пакет на землю – уж пусть лучше капающая оттуда кровь испачкает траву, чем мои джинсы. Кровь нелегко потом будет отстирать.

Звук подъезжающей машины отвлек мое внимание. Подняв взгляд, я заметила полицейский патрульный автомобиль, останавливающийся на обочине. Мое сердце ушло в пятки, и я прорычала:

– Господи, пожалуйста, нет.

Пару недель назад в парикмахерской я слышала сплетни о том, что он вернулся в город и устроился на работу в отделение полиции. В нашем участке всего десять офицеров, но я все-таки надеялась, что за рулем подъехавшей машины окажется не он.

Увы, когда дверь распахнулась, мой взгляд поймали глаза шоколадного цвета. В этот миг я в очередной раз убедилась, что удача не мой конек.

– Черт! – буркнула я.

Я отвернулась от рыжеволосого мужчины, приближающегося ко мне, и сконцентрировала все внимание на пакете с мясом в моих руках. Мне потребовались все силы, чтобы вновь не взглянуть на его лицо.

– Эйвери Браун. – Даже не поднимая взгляда, я услышала улыбку в его голосе. В ответ я крепко стиснула зубы. – Сколько лет, сколько зим.

Я сжала губы. «Сколько лет с того дня, как ты уехал в учебный лагерь для новобранцев, удалил свой аккаунт на фейсбуке, перестал мне звонить и писать? Четыре года. Четыре года с того момента, как ты подарил мне кольцо и пообещал, что армия ничего не изменит. Четыре года с тех пор, как ты нарушил свое обещание и разбил мое сердце».

Я уже давно думала, что все обиды остались в прошлом и встреча с ним не вызовет у меня никаких чувств, однако сейчас я поняла, как ошибалась.

– Я не помню. – Оторвав скотч, я залезла в пакет. – Что вам нужно, офицер Вейд?

– Эйвери. – Он сжал губы, словно моя реакция задела его. Хорошо. – Ты можешь называть меня Теннером.

Наши глаза встретились, и мне потребовались колоссальные усилия, чтобы прогнать тысячи воспоминаний, связанных с ним.

– Мне бы много как хотелось вас назвать. Но чтобы мои обращения к вам не выходили за рамки приличий, предлагаю остановиться на офицере Вейде.

Уголок его рта приподнялся в улыбке.

– Справедливо. – Он обратил внимание на пакет у меня в руках. – Я прервал твой ланч? Кажется, ты предпочитаешь мясо с кровью. – Он улыбнулся, но лишь на мгновение.

В моем горле образовался ком, и я сразу же постаралась его проглотить. Я знала, каковы на ощупь его рыжеватые кудряшки, как приятно зарываться в них руками. Я по-прежнему ощущала тепло его тела, помнила, как любила нежно поглаживать его мускулистую грудь, спускаясь ниже к животу, и еще ниже, где волоски становились темнее и гуще, и… Проклятье!

Я помотала головой, стараясь прогнать воспоминания. Ну почему мое тело предает меня, заставляя желать того, что – я это прекрасно понимаю – принесет мне только боль и страдания? Я не понимала, что руки мои дрожат, пока не взглянула на трясущийся пакет. Надеясь, что Теннер ничего не заметил, я сняла размякшую от крови бумагу и вытащила наружу окровавленную массу.

– Это не ланч.

Он поморщился и отступил назад.

– Что это еще за дрянь такая?

– Свиная кожа. – Я крепко обхватила кусок руками, отбросив ошметки бумаги, и помахала им в воздухе. «Благодарю тебя, Господи, за эту свиную кожу. Ничто не может так быстро избавить от любовного томления, как вид окровавленной плоти».

Окончательно вернув самоконтроль, я поместила кусок в герметичную банку и крепко закрутила крышку. Поставив банку вниз на освещенное солнцем место на тротуаре, я взглянула на небосвод.

– Ярко светит солнце. Это хорошо.

Теннер скрестил руки на груди и тоже посмотрел вверх.

– И что в этом такого хорошего? И что ты, в конце концов, делаешь с этой чертовой свиной кожей?

«А какого черта ты стоишь здесь и задаешь мне свои дурацкие вопросы?» – захотелось бросить мне в ответ. Но я просто пожала плечами. Я не хотела доставлять ему удовольствие, показывая, как сильно меня потрясло его возвращение – как и в прошлом его отъезд.

– Делаю трупный сок.

– Что? – побледнев, переспросил он.

Его реакция вызвала у меня улыбку.

– Много вы знаете о расследованиях, офицер Вейд? – Он открыл рот, чтобы ответить, но я прервала его раньше: – Вы слышали, что запах гниющей свиной кожи наиболее близок запаху человеческого трупа? – Я подошла ближе к зданию и достала банку, оставленную мною здесь месяц назад. Прежде светло-розовая кожа в ней стала теперь тошнотворно серого цвета. Сама же плоть выглядела опухшей и расщепленной на некрупные кусочки. Осторожно я открутила крышку и поставила банку на землю рядом с ногами. – За запах псевдочеловеческого трупа некоторые дрессировщики собак готовы выложить круглую сумму денег. Но мои наблюдения показали, что ничто не может заменить запах настоящего мертвеца.