Первый психоаналитик в космосе - [9]

— Слушай, Муха, я знаю, что ты трепач, но мне нужно с кем-то посоветоваться. Познакомился я с твоей соседкой…

— Ну! — Муха не поднимал головы.

— Ничего не можешь про нее рассказать?

— Чего? Опять за свое?

— Я не по работе, — Корягин намазал горчицу на хлеб, — никто тебя не допрашивает.

— Ну а чего ты хочешь тогда?

— Получается какая-то индийская мелодрама. И я себя участником чувствую.

Муха перестал жевать.

— Ты чего — на журналиста выучился?

— Сам ты журналист!

— Ну, можешь без ля-ля?

— …Хорошо! Никак не пойму, как это случилось, что вы собрались все на одной лестничной площадке. Эта твоя новая соседка — она дочь Тани и Шаповалова.

Бронислав Петрович подавился.

Корягин треснул его по спине.

— Ну точно! Ты за ней ухлестывал!

— Кх!… к!…Ничего не ухлестывал…. Откуда знаешь, что она дочь?… Слушай, правда! А я‑то думаю, кого она мне так напоминает? Точно — Танька! Откуда знаешь?

— Свидетельство о рождении запрашивал из киевского ЗАГСа. Отец там записан, конечно, левый, а мать — Татьяна. И по времени все сходится.

— Ну дела!

— Пункт второй. Ты слышал, что она замуж собралась?

— Слыхал, ага… За Серегу, шаповаловского сына… — Муха закрыл рот ладонью. — Слушай, так это выходит… — что брат с сестрой женятся?

— То-то и оно.

— И чего теперь?

— Ты знаешь… я тут думал… Выкладывать про отношения ее матери с тобой, со мной, с Шаповаловым… У меня нет такого желания, да и неизвестно, как это на ее женской психике отразится. Ее Ромео сейчас в командировке. Давай, когда он вернется, поговорим с ним по-мужски. Скажем, что любовь ваша, мол, преступна! А он уже пусть сам что-нибудь придумывает. Например она узнает про его измену, или наоборот, он узнает про ее измену. Что бы ни случилось, это будет лучше…

— Вот я тебя много лет не видел, Коряга, но хочу тебе сказать, из нас троих ты был самым умным. Сашка — талантливый, я — обаятельный, а ты самый умный! — Корягин поморщился. — Давай выпьем, чтобы переварить это все! — Бронислав Петрович разлил по рюмкам, они чокнулись и выпили.

— Только не проболтайся пока…

— Коряга! — воскликнул Бронислав Петрович. — Могила!

Бориса не пускают в психушку

Борис работал в газете. Молодой, но на хорошем счету. Скромный, но амбициозный. Послали его в психушку писать о свихнувшейся телезвезде.

Пришлось долго ждать больничного начальства.

— Здрасьте! Вы главврач? Я из газеты. — Борис показал удостоверение. — Мне нужно к Алексею Панченко, а меня не пускают!

— Правильно не пускают. Хватит уже! Я запретил!

— Вы не имеете права препятствовать долгу журналиста! По закону!

— По клятве Гиппократа имею!

— Сейчас-сейчас! — Борис вытащил из кармана диктофон, нажал кнопку. — Вот! Скажите сюда! — Он потыкал пальцем в микрофон. — Значит, вы Гиппократа ставите выше законов нашей страны? Да?

— Катитесь, мне некогда!

— Имейте в виду, я так и напишу! Это вам даром не пройдет!

— Вы уже уходите? А то бы оставались. Проводите этого!

Здоровенный санитар вытолкал Бориса на улицу.

Борис подозревает, что это будет не статья, а бомба

Борис думал над заголовком. Статья получилась интригующей, благодаря некоторым подробностям, которыми автор дразнил читателя и намекал, что за скобками осталось еще больше.

В редакции уже никого не было.

Он напечатал: «Клятва Гиппократа выше законодательства РФ?» Не то.

Стер.

Напечатал: «Что делать с врачами в России?»

Стер.

Напечатал: «Гиппократ. Кто он такой?»

Стер.

Напечатал: «Мы живем в России. При чем здесь Гиппократ?» Это ему понравилось. Он сохранил файл и позвонил:

— Алло! Готова статья. Я такой инсайд нарыл!.. Это будет бомба! Не, не скажу откуда… И карательная психиатрия там получит от меня тоже.

Борис идет домой ночью

Борис шел домой по ночной улице. Он был воодушевлен, хотя тревожная музыка уже, казалось, звучала. Но можно было ее и не замечать.

Борис жарит рыбу

Борис надел фартук. Налил на сковородку масло, поставил на огонь. Масло закипело, положил на сковородку скумбрию. Из комнаты послышался скрип.

Борис перевернул лопаткой рыбу, уменьшил огонь и пошел посмотреть.

Ах, если бы был в этот момент рядом с ним такой мудрый человек, как Константин Саввич.

Да откуда!

Что-то скрипит в шкафу

Вроде бы скрипело из шкафа.

Шел бы ты, Боря, лучше погулял! А на улице уж лучше б тебя слегка сбила машина или укусила незаразная собака, чем то, на что ты сейчас нарвешься!

Ведь это не то как бывает в справедливом бою, когда оторвало руку, а солдат воюет, оторвало ногу, а он ползет; потому что самое важное — кто победит, а остальное — не важно.

Но куда ж он пойдет, когда у него на плите жарится скумбрия?

Борис взялся за ручку и осторожно приоткрыл дверцу.

Раздался скрип.

Он замер.

Еще приоткрыл. Из глубины шкафа вынырнула черная рука, схватила его за воротник и втащила внутрь.

На пол упала лопатка. Бдз!

Продюсер Катя делится идеей с начальником

Катя пришла к Леониду Михайловичу с предложением.

— Мне кажется можно попробовать в кадре Эдика.

— Извини, я его плохо представляю… но ты же сама говорила, что он какой-то тупой, нет?

— В нашем случае — это плюс. Допустим, телевикторина — а я смотрю! Я правильный ответ уже угадала, а игрок еще нет. Я уже и мужу сказала, и маме позвонила, и подруге, все они мной восхищаются и ждут, когда объявят правильный ответ. А когда его, наконец, объявляют, все мои родственники, считают, что победила именно я! И чем человек в телевизоре тупее, тем больше удовольствия.