Первый полет - [6]
Мальчик быстро забрался под одеяло, поцеловал маму, послушал, как она спустилась со второго этажа, и крепко закрыл глаза. Он хотел поскорее заснуть — ведь завтра в школу. Но почему-то не засыпалось. Всё казалось, будто он чего-то нужного не положил в портфель и что вдруг взрослые забудут его разбудить или сами проспят…
Он поглядывал на школьный костюм, висевший на спинке стула, дотрагивался пальцами до твёрдых, новеньких ботинок, аккуратно поставленных возле кровати.
Потом опять начинал бояться, что проспит, и поворачивался к стене.
Нет, не засыпалось!
Тогда Мальчик открыл глаза и стал глядеть на облака и на чёрные ветки сосны.
Это была ТА сосна. Но он совсем не чувствовал сегодня, что на ней живёт Старый Белк и что там есть тайные ходы среди сучков. Сосна была пустоватая. Дерево как дерево. А может, и никаких зайчиных домиков под сосной нет?! Он босиком, в одной пижаме подошёл к окну, открыл его и стал смотреть.
Домиков не было. И Птица не прилетала.
Мальчик вдруг подумал, что он и не очень ждёт её: как же он будет теперь летать ночью — ведь ему надо рано вставать, не проспать школу.
И зайцы. Что же зайцы, если они никогда-никогда не подружатся с ним?!
Мальчик сунул ноги в новые школьные ботинки, кое-как зашнуровал их и тихонько, на цыпочках, спустился с лесенки, незаметно выбежал во двор. Зайцы спали, свернувшись в один пушистый комок.
— Зая! — позвал Мальчик и открыл дверцу. Потом погромче: — Зая! — и постучал ладонью по решётке.
От серого клубка отделилась половина. Во время прыжка у неё наставились ушки. Зайчиха, не выпрыгивая из клетки, грустными лиловыми глазами глядела на него из темноты.
— Зая, это я, Пайпуша!
Она ничего не ответила. Тогда Мальчик взял её на руки. Он никогда не делал этого с тех пор, как они подружились. Зайчиха дёрнулась в его руках и обернулась к зайчатам.
— Я их тоже выпущу, — сказал Мальчик.
Свободной рукой он поймал одного зайчонка. Но вдруг малыш отскочил.
— Чего ты боишься, глупый? Это ведь я!
Но зайчонок забился в угол.
Тогда Мальчик посадил зайцев в траву, а сам обеими руками стал шарить по клетке. Наконец поймал малыша.
— Зая, беги, беги! Вы свободны! — И выпустил из рук зайчонка.
Зайцы, все трое, сидели в траве, прижав уши, и глядели туда, где кусты акации и за ними — пустырь. Они будто забыли про свои домики под большой сосной, про Старого Белка, Птицу и про него, Пайпушу.
Зайчиха молча оглянулась на Мальчика, тревожно стукнула задней лапой, и все трое поскакали по траве всё дальше, дальше, дальше…
Мальчик закрыл дверцу клетки: знал, что они не вернутся. Потом он пробежал через двор и, всё так же никем не замеченный, поднялся к себе в комнату. Там было холодно от окна. Мальчик захлопнул его, лёг в кровать и заснул.
Здравствуй, Пайпуша
Он спал, будто жил под глубокой водой на дне. И видел сквозь водяную толщу жёлто-голубые круги. А потом его стали вытаскивать на поверхность:
— Вставай!
— Вставай!
Он тряс головой:
— Нет! Нет! Нет!
Но мамины прохладные руки вытащили его на берег. Он вздохнул и открыл глаза.
И сразу: серый школьный костюм, солнышко, мамино торжественное лицо, папин нос из-за двери:
— Вставай, школьник, проспишь!
Мальчик вскочил, засмеялся, побежал вниз по лесенке — умываться. Когда Мальчик, папа и мама вышли из дому, солнышко ещё было холодное, трава белая от росы.
За воротами сразу же с ним столкнулись соседские ребята: пятиклассница Тамара и давний приятель Свет — зеленоглазый, большеротый, волосы ёршиком. Свет хмуро глянул и прошёл мимо.
— Свет! — крикнул Мальчик.
А потом понял, в чём дело: за Светом шла его мама и несла большой букет цветов — золотых шаров.
— Ой, Игорёк, а мы-то про цветы забыли! — испугалась мама.
— Я всё равно бы их выбросил, — тихо, чтобы не слышал несчастный Свет, сказал Мальчик.
Когда вышли из переулка, показалось ещё несколько букетов, но они были девчачьи. Потом серых костюмов и коричневых платьев стало так много, что начало казаться, будто, кроме школьников, здесь никто не живёт.
Добрались до трамвая.
— Я вам оставлю Света, — попросила Светина мама, — а то я опоздаю на работу.
— Конечно, конечно.
Мама и отец втолкнули в трамвай Мальчика:
— Давай, Игорёк! — Потом Света: — Скорей, Свет. Держись!
Потом ещё нескольких мальчиков и девочек и наконец влезли сами. Трамвай тронулся.
Вдруг за окном замельтешило что-то жёлтое.
— Светик, букет!
Но трамвай набирал скорость, и Свет наконец широко и свободно улыбнулся.
— Давай попросимся в один класс, — сказал он Мальчику. — Тебя в какой записали?
— В первый «Б».
— А меня — в первый «А».
Мальчик всё хотел рассказать Свету про зайцев, про Птицу и Старого Белка, но он почему-то не мог об этом говорить.
— А вон и школа! — крикнул Свет.
Школа была ничего себе, хорошая — каменная, в три этажа. И много-много окон. А дверь одна. Около этой двери всех построили.
— Первый класс «А»… Первый «А»! — кричала молодая учительница и хлопала над головой в ладоши. От каждого хлопка её тёмно-рыжие волосы, собранные на макушке хвостом, прыгали. — Первый «А» класс! Ко мне!
