Первый литературный конкурс по мотивам игры S.T.A.L.K.E.R. Книга 1 - [4]

– Ты можешь вернуться? – упав на колени и ещё сильнее заплакав, спросил Женя

– Увы, – ответ был прост и понятен, как всё существо происходящего вокруг.

– Тогда забери меня к себе…

– Иди сюда, – отец стал материальным и раскрыл руки для объятия.

Женя встал и подошёл к отцу, он прижался к нему и положил голову на грудь. Он уже не слышал треск счётчика, а счётчик и не трещал, он просто расплавился. Женя обволокло дымом. Кожа начала зудеть, глаза страшно болели, он почувствовал, как из ушей по щекам потекла тёплая струйка крови. Его тело обмякло и упало. Марево исчезло. Костя лежал под толщей воды на дне болота, и он не был аномалией, он был мёртв. Сущность аномалии заключалась в том, чтобы приходить к людям образами их прошлого. Она просто питалась душами. И пока аномалия существует, сталкеры будут умирать под напором прошлых лет.

Александр Сироткин (Alexander Sirotkin_01) Спецназ: Погоня за радугой.

Часть 1: Радуга.

– Все, здесь остановимся, – услышал я сзади голос полковника Шейлза. Обернувшись, я встретился взглядом с его сощуренными карими глазами, выражавшими недоверие. Ко мне, к прочим членами команды, к самой Зоне. – Привал. Пятнадцать минут. Отдых, обед.

Мы расположились прямо на покореженной земле, лишенной растительности, усевшись, как и было положено, кругом. Такая позиция позволяла нам заметить опасность с любого направления. Две недели обучения для меня не прошли даром.

В не нарушаемом даже пением птиц и завываниями ветра молчании мы извлекли из заплечных рюкзаков провизию – упакованную в герметичные пластиковые пакеты синтетическую высококалорийную пищу, которая по вкусу напоминала скорее кусок резины, нежели нечто съедобное и привычное по жизни там, за пределами Зоны. Неоспоримыми преимуществами подобной пищи являлись малые габариты и вес, удобство в хранении и переносе, полезный для организма питательный и витаминизированный состав. Спустя две недели, проведенных в обществе своих нынешних компаньонов, я привык и к этому. Однако же, первые три дня меня тошнило и страшно корежило от безвкусной синтетики, и организм упорно отказывался ее перерабатывать. Четырнадцать дней спустя этой проблемы не стало…

Мы шли по Зоне уже шесть часов. Шесть местных, зонных часов. Это время сложно было пересчитать в стандартное, внешнее, время, поскольку текло оно иначе. Можно было трое суток проторчать в Зоне, а, выбравшись обратно, постареть на пару часов местного времени. А бывало, случалось и наоборот. Зона не терпела точности, статистики, прецезионности. Она жила своей собственной, совершенно другой жизнью.

Давным-давно был известен тот факт, что прямых дорог в Зоне нет. Вот и сейчас мы шли, петляя между полуразрушенных строений, прогнивших до самого основания искореженных остатков человеческой деятельности, каких-то рытвин и холмов. Все это напоминало обычную детскую игру, только ошибкой служила смерть и, в лучшем случае, инвалидность. Правда, в лучшем ли? Мы, сталкеры, предпочитали либо полноценную жизнь, либо смерть. Впрочем, я давно уже оставил эту неблагодарную и опасную работу. После того случая…

Проглотив остатки безвкусной пищи, я отбросил в сторону опустевший пакет. Помимо всего прочего, Зона служила еще и гигантской мусорной свалкой, собирая на своей территории продукты деятельности сталкеров – остатки пищи, брошенные вещи, куски одежды и даже трупы. Наверно, последними была усеяна вся Зона. Почему сталкеры загрязняли здесь все? Да потому, что Зона не терпела, когда передвигавшееся по ней существо несло с собой что-то бесполезное. Так, среди сталкеров сложилось поверье, что Зона, мол, позволяет иметь лишь самое необходимое. Может быть, именно поэтому сталкеры никогда не скряжничали, и выносили лишь часть хабара из Зоны, предпочитая замечать оставленные места и возвращаться за новой порцией в следующем рейде. Жадные же сталкеры не жили долго.

Охотники за хабаром, как нередко прозывали сталкеров, – люди весьма странные, понять их идеологию обычный, не связанный с Зоной, человек просто не способен. Они верят в приметы, и никогда не идут на промысел в Зону, если с утра пораньше их путь перебежала черная кошка.

Многие охотники за хабаром истово верили в наличие разума в Зоне, и нередко пытались его обнаружить. Многие. С тех пор мало кто выжил. Сталкеры – рисковый, элитный народ. Правила, которым все охотники, мечтающие остаться в живых после посещения Зоны, подчинялись, как известно, были написаны кровью. Кровью и жизнями тех, кто был прежде, кто, отдавая себя на растерзание Зоны, открывал все новые опасности и методы борьбы с ними.

Страшно хотелось закурить, рука бессознательно потянулась за сигаретой. Но нет! Не сейчас, не здесь. Неписаный закон – если собрались в Зоне несколько человек, то должны они делать все максимально синхронно. Одновременно принимать пищу, одновременно передвигаться… Все вместе, только так. И уж если решил закурить один, то и все должны. К сожалению, кроме меня только лишь Шейлз баловался сигаретами, а старлеи с капитаном вели, если можно так выразиться, здоровый образ жизни. Мне всегда было смешно слышать что-то подобное. Какой, в чертям собачьим, здоровый образ жизни? Здесь, в Зоне? Чушь, бред.