Первый кадр 1977 - [18]

— Да взяла, — ответила собеседница после недолгой паузы.

— Отлично, доставай. Сейчас репетировать будем, — огласил планы на ближайшее время я и полез к себе в сумку за сценарием.

— Саша? Ты прямо сейчас хочешь репетировать? Прямо тут? Здесь? — открыв на «всю катушку» свои бездонные «глазищи» удивлённо поинтересовалась красавица.

— Ну да. прямо «тута»! А чего такого-то? Зачем сидеть и время зря терять, если, это самое время можно использовать с пользой! — скаламбурил я и достал сценарий.

— Но Саша, вдруг чего-нибудь с самолётом случится, а мы репетируем… — запротестовала та, но видя моё пофигистическое настроение перевела взгляд с меня на Севу, ища в нём поддержку. Тот смущённо ей улыбнулся и неуверенно пожал плечами, показывая своё бессилие в этом вопросе.

Юля «фыркнула», поджала губы и выжидательно посмотрела на меня.

— Да чего с этим самолётом случиться-то может? Помашет крыльями хорошенько и через четыре часа мы уже в Ереване. Долетит как миленький и мы вместе с ним, — ободрил я ребят, но не убедил, ибо ребята ничего не сказав опустили глаза. Видя, что «птенцы гнезда Петрова» духом толком не воспаряли решил немного «похулиганить» и обратился сразу к обоим молодым людям: — Ребята, а хотите знать правду, как она есть?

— Да! — неуверенно ответили те с надеждой во взгляде.

— Я в планшете посмотрел все авиационные катастрофы за 1977 год. Так вот, на маршруте Москва-Ереван пассажирские самолёты в этом году, падать не будут. И в следующем вроде бы тоже, — открыл завесу тайны «пророк» и видя ничего не понимающие лица добавил: — Поэтому обещаю вам, вы долетите нормально и ещё поживёте.

— Гм… Что? Где ты посмотрел? — произнесла Юля, услышав откровение, а затем поморгав своими «коровьими» ресницами уточнила: — Это тебе сон такой приснился? Вещий сон?

— Без сомнения вещий! Ибо будет так, как было, — сказал я и хотел было уже засмеяться, но осознал, что именно ляпнул, и вместо смеха, практически выпрыгнул из кресла в проход под удивлённые взгляды пассажиров транспортного средства. Быстро опустился на пол и сразу же принялся отжиматься, под ошарашенные возгласы окружающих. В голове, «беря своё», зазвучали слова и лучше бы было, если бы это оказались слова из песни про корову…

Кто знает, что ждет нас?

Кто знает, что будет?

И сильный будет,

И подлый будет.

И смерть придет

И на смерть осудит…

((с) Г. Аполлинер. прим. автора)

* * *

Юля.

Она думала, что они поедут поездом, но оказалось всё намного хуже…

После того, как она узнала, что нужно будет лететь, то впала в шок. У неё буквально всё валилось из рук и даже папины слова о том, что ничего страшного в этом нет её не убедили, потому как в мыслях было только одно: Вдруг мы упадём? Вдруг на высоте в самолёте что-то сломается, он шлёпнется, и конец. Юля не испытывала никаких иллюзий о том, что, если самолёт всё же потерпит крушение упав с такой высоты, пассажиры непременно погибнут все и выживших не будет.

Мама, узнав о том, что её дочурке предстоит полёт, получила сердечный приступ и лишь вовремя выпитые капли валерианы, а также не менее вовремя принятая маленькая таблетка нитроглицерина, засунутая под язык, недовели дело до вызова скорой.

Юлино семейство почти каждый год летом выезжало на юг, предпочитая отдыхать либо в Крыму — в Алуште, либо Дагомысе, который находится в пригороде Сочи. Однако отдыхать они всегда ездили либо на папиной машине, когда папа был помоложе, либо на поезде, и никогда они не летали на самолёте. И дело было не в том, что билеты на самолёт были дороже, а просто потому, что мама всю свою жизнь боялась летать.

Эта фобия воздушного пространства передалась с молоком матери и Юле, поэтому новость о том, что ей в буквальном смысле предстоит взлететь в воздух, пугало её до глубины души и вводило в дрожь.

* * *

Когда она поднялись по трапу и зашла внутрь огромной «небесной птицы», то у неё от страха перед неизбежным всё внутри «оборвалось». Юля чуть не потеряла сознание и совсем не помня себя как-то очутилась у окна… Когда сознание вернулось, то увидела сидящего рядом с ней Севу, который был весь бледен и как ей показалось тоже боялся этого полёта.

Осмотревшись по сторонам, она увидела множество других пассажиров, которые либо уже сидели на своих местах, либо рассаживались. Её очень поразило выражение их лица, а точнее то абсолютное безразличие к своей судьбе, которое читалось на каждом из лиц. Было такое впечатление, что вокруг не люди, а какие-то бездушные куклы, которым всё равно долетят они или разобьются «к чертям собачим»! От таких мыслей Юля вздрогнула, а затем посмотрела где она сидит и ужаснулась ещё больше. Осознав, что находится она рядом с иллюминатором и ей предстоит увидеть удаляющуюся при взлёте Землю, она попросила Савелия срочно поменяется местами. Тот взглянул на неё отрешённо, но спорить не стал, а как какой-то робот встал и уступил ей своё место. Таким образом путешественница оказалась сидящий посредине трёхместного кресла. Оглядев окружающую действительность с нового ракурса, она поняла, что этого оказалось слишком мало и недостаточно, поэтому она, крепко держась за спинки переднего ряда кресел, пересела ещё дальше от ненавистного окна, заняв место у прохода и с набухшими от слёз и бессилия глазами стала ждать «приговора судьбы».