Первый из первых, или Дорога с Лысой горы - [7]
Это ведь что сегодня из-за приезда Импа начнется! Это ведь сколько московских киноначальников и начальничков сюда заявится!
И такое раскомандование устроят, такой дурдом…
А сэр американский наверняка окажется капризным и выпендрежным самодуром, мнящим себя черт знает кем, но толком не знающим, что хочет. И если он возьмется перекраивать разработанную и до последних мелочей подготовленную программу фестиваля…
Господи, ну неужели этот Имп обязательно должен до Твери доехать? Неужели по дороге с ним ничего не может…
Домечтать Дикообразцеву не дал все тот же факсимильный аппарат. Противно пискнув и зашипев, он, словно дразня, еще раз показал исполнительному директору язык.
Решительно оторвав листок, Александр Александрович прочитал:
«Не будьте, батенька, ослом!»
От удивления челюсть у Дикообразцева отвалилась, он зажмурился и замотал головой.
И правильно, между прочим, сделал! Потому что, когда Дикообразцев глаза открыл, то увидел на листке совсем другое.
Дважды сложил черные буковки в слова, и дважды получилось одно и то же:
«Настоятельно предлагаем для удобства работы сэра Девелиша Импа на фестивале выделить в его распоряжение помещение под офис в здании гостиницы „Полноводная“, салон приемов на теплоходе „Отчизна“ и апартаменты для проживания на государственной даче „Рябушкино“.»
И подпись все того же замминистра.
— Ну, что там? — с вожделением глядя на исполнительного директора, спросил Слюняев, стоя через стол от Дикообразцева.»
— Так, ничего существенного, рабочие моменты, — задумавшись произнес Александр Александрович.
И задуматься было ведь от чего!
Офис в гостинице, салон на теплоходе, апартаменты на государственной даче? Если память Дикообразцеву не изменяла, а она не изменяла ему никогда, так в свое время даже секретарей ЦК не принимали.
Президент всемирной ассоциации кинопродюсеров — персона, само собой, важная. Но не до такой же, едрёна вошь, степени!
Что они там в Москве, в министерстве, ополоумели? Чего ради перед ним так стелятся?
Ну президент, ну всемирной ассоциации, ну живая легенда, и что теперь?
Тут аппарат факсимильной связи еще более препротивно пискнул, зашипел совсем уж паскудно, с явной угрозой, и высунул кусок ленты со словами:
«Не ваше, батенька, собачье дело! Заткнитесь, на фиг, и делайте, что приказывают».
Пока Дикообразцев пытался смириться с тем, что прочитал именно такой текст, буковки, его складывавшие, непостижимым образом разбежались, количеством увеличились и образовали совсем другие слова:
«По достигнутой предварительной договоренности, сэр Девелиш Имп покроет все расходы организационного комитета нынешнего фестиваля и выступит спонсором всех будущих фестивалей актеров российского кинематографа».
Впитав смысл написанного, Александр Александрович тут же забыл о своих подозрениях и успокоенно вздохнул.
Теперь все понятно. С этого бы и начинали, черти!
Эта всеразъясняющая мысль послужила сигналом, чтобы день для Дикообразцева начался по-настоящему.
Незамедлительно все три телефона на его столе взвились захлебывающимися звонками, дверь в номер распахнулась настежь, и народ, жаждавший исполнительного директора, попер в люкс напролом, попер, попер!
Можно было подумать, что до этой секунды стремившиеся к Александру Александровичу люди скапливались в коридоре, за дверью, потому что некто или нечто в номер их не допускало, а телефонам не позволяло звонить.
И вот теперь прорвало…
Кого другого такой наплыв посетителей, такая телефонная атака скорее всего повергли бы в панику. Кого другого — возможно. Но не Дикообразцева.
Он в эпицентре подобного урагана, посреди такого двенадцатибалльного шторма чувствовал себя свободно. Обычно.
Да, обычно. Поскольку в тот злополучный день, в своей всегдашней манере легко улаживая конфликты с посетителями, решая вроде бы неразрешимые проблемы, согласовывая, утрясая, отказывая и соглашаясь, Дикообразцев нет-нет да и чувствовал кислые позывы тошноты, изредка, но впивалась в ладони режущая боль, а в нос ударял едкий аромат чеснока. Что за напасть?
Как человек чрезвычайно сообразительный и осторожный, Дикообразцев от этих первых симптомов ненормальности происходящего не отмахивался и вполне резонно связывал их с предстоящим приездом Девелиша Импа. Но времени обстоятельно и спокойно разобраться в своих догадках у Александра Александровича не было.
«Ничего, ничего, — успокаивал себя Дикообразцев, — улучу свободную минуту и все проанализирую…»
И такая минута наступила.
Неизвестно как и почему, но кабинет вдруг опустел. В нем не осталось никого за исключением самого Дикообразцева и все того же Слюняева.
Телефоны намертво онемели, заставив Дикообразцева нахмуриться. Опять что-то не то? Опять бестолковщина какая-то?
…Ну до чего ж колюч этот чесночный дух! Дикообразцев дернулся…
В упавшей на номер тишине голос Слюняева показался исполнительному директору противнее обыкновенного.
— Сан Саныч, — заныл киновед, — мне, конечно, неудобно и стыдно. Правда, стыдно. Но понимаете, это… совсем невмоготу. Можно сказать, умираю… У вас это… опохмелиться ничего нету?
Посмотрев на него неприязненно, Александр Александрович тем не менее кивнул в сторону спрятавшегося в тумбочку под телевизором холодильника:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горячая точка, а по сути — гражданская война, когда свои стали чужими. И нет конца и края этой кровавой бойне. А тут ещё и появившиеся внезапно дроны-шокеры с лицом Мэрилин Монро, от которых укрылся в подвале главный герой. Кто их прислал? Американцы, русские или это Божья кара?
Старый друг, неудачливый изобретатель и непризнанный гений, приглашает Мойру Кербишли к себе домой, чтобы продемонстрировать, какая нелегкая это штука — самоубийство... Как отмечает Рейнольдс в послесловии к этому рассказу из сборника Zima Blue and Other Stories, под определенным углом зрения его (в отличие от «Ангелов праха») вообще можно прочесть как вполне реалистическое произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа:«Хроники Маджипура»Юноша Хиссуне, работающий в Лабиринте, находит способ пробраться в Регистр памяти, хранящий множество историй, накопленных за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Маджипуре. Перед его глазами вновь происходят самые разные события из самых разных эпох маджипурской истории.«Время перемен»Действие происходит в отдаленном будущем на планете Борсен, заселенной потомками мигрантов с Земли, которая к тому времени практически погибла в результате экологических бедствий.
