Первый император. Эндшпиль - [40]

Окончание речи Вильгельма потонуло в громовых криках собравшихся: «Хох! Хурра! Ein Volk, ein Reich, ein Kaiser[17]!».

После обеда по центральным улицам прошли парадным шагом части пятого полка пешей гвардии и пятого полка гвардейских гренадеров, гвардейские кирасиры и уланы, части горной артиллерии и несколько батальонов австрийского полка дейчмейстеров, перешедших в германскую армию.

А в завершение парада над городом на небольшой высоте величественно проплыла пятерка дирижаблей, за каждым из которых полоскался по ветру флаг германской империи.

Россия. г. Киев. Ставка Главного Командования. Март 1910 г.

Полковник Ипатьев, волновался как никогда. И продолжал волноваться даже здесь, у дверей кабинета. Личное поздравление и приглашение от Его Императорского Величества, написанное его собственной рукой – это весомый повод для волнения, пусть даже вся твоя жизнь посвящена только науке химии. Именно химией увлекался с детских лет Владимир Николаевич Ипатьев. Причем настолько, что при рождении своего второго ребенка, когда теща лежала с простудой, маленький сын с дизентерией, он «для успокоения нервов» отправился в лабораторию. Как он сам писал позднее: «У меня было две радости в этот день: рождение дочери и получение интересного гликоля». Это увлечение наукой сделало его всемирно известным… и привело сюда, к дверям кабинета Императора. С началом Великой войны успевший защитить диссертацию на звание доктора химических наук полковник был вызван в Военное Министерство. Там лично генерал Редигер объяснил ему, что армия и флот испытывают жесточайшую нужду в современных взрывчатых веществах. Для чего при министерстве создается Комиссия по заготовке взрывчатых веществ, возглавить которою и должен возглавить знаменитый на весь мир химик – полковник. Комиссия буквально через пару недель не только начала работать, но и отправилась в Каменноугольный бассейн для определения возможности производства бензола и толуола. Доклад был готов еще через полтора месяца, а совсем недавно заработал первый из предлагаемых к открытию химических цехов. И сразу же последовал вызов к Его Величеству, который последнее время уделял серьезное внимание развитию русской национальной промышленности и науки.

Высочайшей аудиенции дожидалось несколько генералов и статских в генеральских чинах. Однако флигель-адъютант, узнав от Ипатьева, кто прибыл, лишь кивнул и приказал: - Готовьтесь, сейчас доложу. – После чего не медленно скрылся за дверью кабинета. Тотчас на полковнике сосредоточились удивленно-недоуменные и даже откровенные злые взгляды всех сановников, находившихся в приемной. Но долго стоять под «обстрелом взглядами» Владимиру Николаевичу не пришлось. Появившийся на пороге флигель –адъютант выпустил из кабинета насквозь пропотевшего, словно выбравшегося из парной, генерала и пригласил Ипатьева войти.

Император встретил Владимира таким злым взглядом, что улегшееся было волнение едва не переросло в панику. Казалось, сейчас Самодержец выскочит из-за стола и рубанет саблей, даже не спрашивая вины. Ипатьев сразу вспомнил все рассказы о лично зарубленных государем китайцах и лично им же избитых до полусмерти вороватых интендантах и инженерах. Но император явно разозлился во время разговора с предыдущим посетителем. И узнав Ипатьева, неожиданно сразу сменил выражение лица. «Словно маску надел», - подумал Владимир и тут же задавил в себе этот порыв невольной неконтролируемой фронды.

Император внезапно улыбнулся и предложил Ипатьеву сесть. Добавив, словно извиняясь.

- Не помните, Владимир Николаевич, через сколько лет Суворов предлагал интендантов расстреливать? Через год или через два?[18]

- Эхм…, - от неожиданности поперхнулся Владимир. – Не помню точно, государь. Не интересовался…

- Не конфузься, Владимир Николаевич, - улыбнулся повеселевший Николай. – Тебе-то с химическими элементами больше дело иметь приходится. Ну, а мне частенько– с воровскими. Но много чести этими элементами головы нам с тобой занимать. Расскажи-ка лучше, о работе своей… - император заинтересованно расспрашивал о химической кафедре, защищенной год назад Ипатьевым диссертации и ее значении не только для научной химии, но и для промышленности. После чего попросил доложить о работе комиссии. Внимательно выслушав короткий, из-за боязни превысить отведенное ему время, доклад Владимира, он неожиданно стал задавать вопросы, стараясь, как понял Ипатьев, уточнить не совсем понятные ему особенности конкретного дела. Беседу, в которую превратилась аудиенция, никто не прерывал. И только когда царь задумчиво произнес: - Понятно, - Ипатьев почувствовал, что в дверь кабинета открылась. Оказалось, это вновь зашел флигель-адъютант, принесший нетолстую папку.

Владимир понял, что аудиенция закончена и едва царь начал подниматься, вскочил со стула и вытянулся во фрунт. Но оказалось, что все еще только начинается.

Николай обошел стол. Подошел к повернувшемуся к нему, продолжающему тянуться как на плацу, Ипатьеву. Адъютант раскрыл папку.

- Поздравляю тебя, Владимир Николаевич, генерал-майором. За успешное же выполнение дела жалую орден Святого Владимира третьей степени, - сказал император, делая знак флигель-адъютанту. Тот достал из папки нашейный крест на ленте и подал императору. Николай собственноручно повесил крест на шею Ипатьеву. И тут же подал ему пару золотых беспросветных генеральских погон.