Первый холодный день - [35]

— Ты не должна думать об этом так… — попытался успокоить меня Рэнд, но это было уже не нужно. На глаза начали наворачиваться слезы, и чтобы в последний раз поверить в это, я снова повторила:

— Она соврала ему, но он все равно выбрал их.

К этому времени, я рыдала в плечо Рэнду, и не знала, как успокоить эту боль, потому что мне было ужасно плохо. Это было так нечестно — я была хорошей, но он все равно отдал предпочтение ей.

Внезапно Рэнд приподнял мое лицо, в то время все на трибунах радостно подпрыгнули, когда команды вышли на поле. Трибуны рычали, бесились, дрожали и вибрировали. Все вокруг пришло в действие. Но не Рэнд почему-то, я думала, он любит футбол. Его теплые, и уже такие знакомые ладони держали мое лицо, большие пальцы его рук вытирали слезы. Но я все еще продолжала смотреть на него, ожидая, когда появиться жалость. Когда он наклонился ко мне, я все еще не знала чего ожидать — и то, что его губы накрыли мои, сначала в скромном поцелуе, показалось мне нереальным. Я даже не ответила, а продолжала смотреть на него и его лицо так близко. Рэнд оторвавшись на миг посмотрел мне в глаза, и тогда его губы стали настойчивыми, теплыми и мягким, я даже не осознавая себя потянулась к нему, навстречу, позволила обнять себя и не отпускать. Мне кажется, поцелуй продолжался целую вечность, но мне было так хорошо с ним, что я не хотела бы его никогда отпускать.

Когда мы все же оторвались друг от друга, я жалобно попросила его:

— Отвези меня домой, Рэнд. Забери меня отсюда.

— Ты понимаешь, что мы должны заехать за сумками? Твой отец говорил мне это, перед тем, как позволил забрать тебя.

— Да конечно, — согласилась я. На некоторое время Рэнд поглотил мою боль, дав в ответ нечто другое.

Он вывел меня прочь, хотя всем могло показаться, что мы сумасшедшие. Ведь игра была в разгаре, только мне было плевать, хотя что странно и Рэнду тоже. Я пока что не хотела задумываться, что значил тот его поцелуй, мне было просто хорошо. Я вытирала время от времени слезы, но они должны были течь, чтобы я могла расслабиться.

И кода мы ехали назад, я догадывалась, что сейчас что-то будет, но не готовилась к этому. Мне просто было наплевать, я хотела домой. И хотела снова поцеловать Рэнда, как и не хотела думать, будет ли повторение этого поцелуя.

Город, безликий и холодный снова мелькал в окне, когда мы ехали назад, к дому отца, и теперь, когда Рэнд ставил мне руку на плечо, я не дергалась от него и не отодвигалась. Мне было холодно, и я догадывалась, что это все тот же холод что и раньше, но не хотела додумываться до всего, что сейчас происходило со мной. Меня едва хватало на то, чтобы не отключиться снова.

Вот мы остановились возле дома. Рэнд заставил меня посмотреть на него, но этого и не нужно было:

— Я не хочу с ним говорить, — попросила я Рэнда, а в ответ его мягкие губы, опять коснулись моих губ. Знал бы Рэнд, как мне сейчас это было нужно! Мои губы дрожали, но и его тоже.

— Заблокируй дверцы, как только я выйду, и он не сможет попасть в машину. Откроешь дверь мне потом.

Я закрыла глаза, когда Рэнд вышел, но заставила себя открыть их чтобы заблокировать дверцы. Прошло несколько секунд и на улице раздались крики. Я открыла глаза — на улицу выбег отец, а за ним жена. Но Рэнд не подпускал того к машине, а Карен испугано наблюдала за всем этим держа возле себя наши сумки. К сожалению, отец оказался сильнее, и Рэнд не смог его сдерживать долго. Я устало прикрыла глаза, зная, что сейчас будет.

— Блэр, открой дверь! — папа постучал в окошко, смотря на меня просительно. — Прости меня, не думай, что я поверил ей.

Я отвернулась от него и начал смотреть вперед. Сердце снова сжалось, я знала, что скоро снова отключусь, но не могла же я приказывать своему сердцу, когда нужно пропускать удары, а когда нет.

— Открой дверь, и зайди в дом. Мы все обговорим. Карен очень сожалеет! Не делай так. Не злись, а выйди и поговорим! Ты ведь знаешь, что я не выбрал ее сторону. Я не выбрал лишь ее!

Я заметила, как к багажнику приблизился Рэнд, неся наши вещи, и открыла ему нужную дверцу. Тут же крики отца не были такими приглушенными, как через стекло, словно долетали из другой вселенной. Рэнд быстро кинул туда вещи, и заскочил в машину, когда я открыла ему дверь. А папа все еще продолжал кричать, но я не смотрела на него, а смотрела на Рэнда и плакала. Наверное, у меня был самый жалкий вид в мире, который ему доводилось видеть.

Отец пробежал за нами еще несколько десятков метров, прося и умоляя меня не ехать и простить его. Но я не смотрела, и не хотела знать. Почти сразу же, когда мы выехали из этого квартала, я опустила кресло, и перелезла назад, свернувшись там клубочком.

Минут через 20, Рэнд остановил машину, и отстегнув ремень безопасности, подлез ко мне. Я все еще не закрывала глаза.

— Что мне сделать?

Рэнд поставил свою ладонь на мою щеку. Я улыбнулась, снова ощутив, как проступают слезы, и накрыла его ладонь своею, маленькой и холодной.

— Поехали домой.

— Мы и едем. Может еще что-то?

Я покачала головой, и в то же время, приподняла голову и коснулась его губ. Ответ Рэнда был более бурный, чем в предыдущий раз. Он оказался таким страстным, что мои губы заболели от такого напора. Особенно после того, как я их нещадно искусала сама. Но его утешение приводило меня в чувство и ненадолго избавляло от исступления.