Первый «Ё» - [7]

Хмырев вроде бы смутился даже.

– Да ладно, беспокоиться-то... Да я привычный...

– Я и супу налила уже, - настаивала та.

– Ну, это... тогда ладно, щас я.

Оставшись вдвоем, Вован с Феофилом помолчали.

– Это вы его?.. Ну чтоб квартиру не продавал? - осторожно осведомился Вовка.

Феофил одновременно замотал лохматой головой, пожал плечами и странно глянул на Вована.

На площадку шариком выкатился Гуня, волоча древний сундук размером с комод.

– Хозяин, - позвал радостно, - мне как, устраиваться?

– Угу, - кивнул Вован и мгновенно представил тещу, охаживающую домовенка половником. Картинка получилась жалобная и, несмотря на собственные страхи, он поднялся с насиженного подоконника.

– Погоди... Я тоже домой.

Лампочка-шестидесятка честно освещала ободранные шахматные квадраты линолеума на полу. Стараясь не шуметь, Вован переобулся, заглянул в тоннель коридора. Гуня, войдя в квартиру, как испарился.

– Папка пришел! - радостно сообщил Петька, проносясь из одной комнаты в другую. Вышла Лидуся в пушистой желтой кофточке, на миг ткнулась носом мужу в плечо.

– Где был-то?

– Да так, - неопределенно ответил он, чмокая гладкий пробор.

– Есть иди. Мама борща наварила, - и, помедлив, выдохнула ласково. - Ох, Вовка-Вовка, горюшко ты мое...

Вован долго плескался в ванной - намывал руки чуть не по уши, оттягивая момент, когда придется глянуть ведьме в глаза. В кухню вплыл бочком и устроился на краешке табуретки, готовый и бежать, и обороняться сразу.

Тарелка наваристого борща со сметанным айсбергом стукнула об клетчатую клеенку. Теща погремела еще ложками, пошумела водой и устроилась напротив. Подперла пухлым кулачком круглый подбородок, отчего глаз сощурился сушеной черносливиной.

Вован чуть не поперхнулся вкуснющим супом.

– Да ешь-ешь, не дергайся, - успокоила теща. - Ишь, пужливый оказался, удрал... Глаза-то закрыть тебе обратно или не надо?

Вовка обвел взглядом до мельчайшей трещинки на потолке знакомую кухню.

Под холодильником копошился Гуня с растопыренной метелочкой, деловито выгребал дохлых мух, еще какой-то годами копившийся в уютной щелке мусор. Вокруг оранжевого абажура радостно носились два зеленых привидешка, явно удравших из-под опеки Феофила. В раковине сама собой отскребала пригоревшую кастрюлю мочалка. Мимо окна в вечернем воздухе неслышно скользнула молодая химерка, едва не чиркнув крылом по стеклу.

Закрыть глаза - так оно, конечно, спокойнее...

– Не надо, - решительно сказал Вован. - Пущай будет.

– Ну и ладненько, - вздохнула теща будто бы с облегчением.

Вован поболтал ложкой в борще, выискивая шматок мяса покрупнее.

– Мама, - осторожно начал он, - а Лидка-то у меня...

– Не ведьма, - покачала головой та и погрустнела. - Наш дар - он через поколение передается, от бабки к внучке. Вот дочка если была бы у вас...

Вован снова уткнулся в тарелку, сам не зная: то ли радуется, что Лидусе ведьмовство не грозит, то ли расстроился невесть чему.

– Так как, Вовк? - серьезно спросила теща. - Родите мне девочку?

В плывущем желтом свете одно привидешко догнало другого и принялось щекотать. Из комнаты доносились телевизионные вопли и рыдания - Лидуся смотрела какой-то очередной сериал. Вовка, судя по ритмичному скрежету, добрался до бабушкиной пружинной кровати и в такт прыжкам восторженно орал из-под потолка:

– Пер-вый "Ё-о"! Пер-вый "Ё-о-о"!

Привычная какофония домашних звуков наполнила душу таким безмятежным светом, что губы сами расплывались в улыбке. И, разомлевший от борща и впечатлений, Вован кивнул:

– А что, и родим.