Первый день спасения - [13]

Профессор молчал.

– С другой стороны, – сменив тон, сказал начальник спецслужбы, – зная вас, я могу представить себе, как привязались вы и ваша супруга к тому странному мальчугану, который жил у вас несколько месяцев. У меня у самого трое детей, все они со мной здесь, младшему нет еще и пяти – я прекрасно понимаю, как близки становятся малыши. Особенно когда долго болеют. В пустыне вы наверняка встретите вашего приемного сынишку… потолкуете с ним… может, и он будет рад вас видеть.

– Вы неверно поняли меня, – произнес вдруг профессор. Начальник спецслужбы встрепенулся. – Я отклонил ваше предложение вовсе не по каким-либо принципиальным соображениям. Я не могу оставить жену.

– Мы переведем ее сюда! – облегченно воскликнул начальник спецслужбы. – Она дождется вас здесь, в отдельной, комфортабельной секции!

– Я не могу ее покинуть, – поколебавшись, признался профессор. Сегодня день ее рождения.

– Это несерьезно! Это мальчишество, профессор! Из-за семейного торжества! Вы прекрасно отметите его завтра или послезавтра, и, смею вас уверить, праздник ваш только выиграет, если вы и ваша супруга будете знать, что вы в безопасности и угроза удара ликвидирована. И не кем-нибудь, а именно вами! С нашей же стороны я обещаю вам искреннюю признательность, участие в подготовке праздника – вина, консервированные фрукты, закуски… музыка… Ваша супруга, кажется, ведь очень любит музыку?

– Нет-нет, благодарю вас. Мы никогда не переносим этого праздника. Плохая примета, простите.

– Что ж, – холодно сказал начальник спецслужбы. – Возвращайтесь к себе… веселитесь… если уверены, что угрызения совести и страх ежеминутно вероятной катастрофы не подпортят вам праздничного настроения. – Профессор повернулся к двери, где его ждал конвоир в гермокостюме. – И все-таки, профессор. Давайте договоримся так. Возвращайтесь к себе. Расскажите супруге о нашей беседе. Посоветуйтесь. Я уверен, что, как ни тяжело это будет для любящей женщины, она примет мою сторону. – Профессор чуть пожал плечами, стоя вполоборота к выходу. Конвоир нетерпеливо похлопывал затянутой в пластик ладонью по прикладу автомата. – Через… ровно через два часа я позвоню вам в блок. Идет?

– Я буду рад, – помедлив, сказал профессор.

– Чудесно. И, так или иначе, передавайте супруге самые искренние мои поздравления с ее… не будет бестактным узнать, скольколетием?

– Ей тридцать семь.

– Нет, – тепло улыбнулся начальник спецслужбы. – Знать о тридцатисемилетии еще не бестактно. Итак, всего доброго, профессор.

– Если позволите, еще одно.

– Да, разумеется. Я внимательно слушаю вас.

– Наш маркшейдер, очень знающий специалист и прекрасный, смею вас уверить, гражданин… я, к сожалению, уже два дня его не видел… словом, мы как-то разговорились, и он очень тактично выразил беспокойство отсутствием… я не геолог и не могу повторить точно… дальнего бурения, каких-то замеров или проб… Он говорил, что шахта под угрозой, поскольку есть вероятность внезапного прорыва термальных вод. Я пользуюсь случаем, минуя промежуточные инстанции, довести до сведения высшего руководства мнение специалиста, знакомого с конкретной обстановкой.

Начальник спецслужбы замер. Когда он понял смысл сказанного, ему стало жутко, словно он повис в пустоте.

– Это очень ценная информация, профессор, – сдерживая страх, сказал он. – Не понимаю, почему маркшейдер сам не обратился…

– Возможно, он сделал это по обычным каналам и докладная еще не…

– Да, это возможно. Спасибо. Мы немедленно разберемся.

Едва закрылась дверь лифта за профессором, как началась длительная процедура санитарной обработки помещения. Начальник спецслужбы тем временем перешел из защищенной части приемной в кабинет, уселся за стол и, поразмыслив немного, нажал на селекторе какую-то кнопку и сказал:

– Срочно обработайте мне техзапись беседы. Полный анализ. Частота дыхания, микромодуляции голоса. По всему спектру: лесть, угрозы, угрызения, дети… И еще постройте мне параллельную таблицу посекундно: мои слова – его реакции. – Нажал другую кнопку. – У меня нет даты рождения его жены. Уточни.

Потянул к себе телефонный аппарат. Поднял трубку, набрал на клавиатуре трехзначный код. И сразу чего-то испугался, надавил рычаг. Подержал трубку около уха, размышляя, кусая губу. Набрал другой код.

– Да, я, мой генерал. Только что. Мне показалось, он не вполне нормален. Почти маниакальный уход от реальности к деталям, связывающим с милым прошлым. Да, запись я уже передал психоаналитикам. Уведомлю сразу. И еще одно, мой генерал… – Прижимая трубку плечом, он выщелкнул из пачки сигарету, постучал ее кончиком по столу и забыл о ней. – Как бы это… Словом, не показалось ли вам странным поведение начальника артиллерии на сегодняшнем заседании? О, да, я знаю, он всегда числился в штабных вольнодумцах, но это уже… Воля ваша, мой генерал, но меня это шокировало. Он же открыто издевался над нашими усилиями! Да… Да, конечно… Потому я и решил предварительно проконсультироваться с вами, сам я не рискнул бы… Именно это я и хотел услышать. Благодарю.

Он скомкал хрустнувшую сигарету и встал; разминаясь, прошелся взад-вперед. Губы его шевелились, что-то беззвучно бормоча. С силой потер ладонями лицо, серое и осунувшееся от усталости. Медленно вернулся к селектору, нажал кнопку: