Первый День Службы - [31]

Прибегнуть к помощи столь необорудованного для пассажирских перевозок вида транспорта, Шпалу побудило два обстоятельства. Во-первых, путешествие растягивалось во времени и пространстве на неопределенный срок (кто знает, какие впереди его ждут расходы!) Во-вторых, он и так непредвиденно потратился, харчуясь в гостях за свои деньги. Да и сегодняшняя цыганка помогла несколько подразгрузить карман. К этому можно еще приплюсовать то обстоятельство, что нормальный пассажирский шел в Ершово не сразу, и Витька надеялся выиграть во времени. Ведь в восемнадцать лет каждый миг сулит гораздо больше наслаждений, чем в зрелом возрасте. (Если в зрелом он вообще еще сулит!) Кто-то сказал, что даже смерть в восемнадцать лет — малость!

На тормозной площадке, сидя на чемодане, Шпала озирал окрестности «ветрами покоренного Заволжья» — как сказал про него один графоман по имени Витька Гроздев. Его обуяла вдруг жажда странствий. Не нужно ему Ершово, не нужна профессия помощника машиниста, он рванет отсюда прямо в Среднюю Азию, в город Джамбул. Там тоже есть родственники. Может быть, и даже наверняка, Витька останется там жить. Наймется чабаном пасти овец, верблядей и прочих разных блядей в горах. Как много оказывается простора кругом, а он раньше этого не замечал! В Икске менты уже плотно подсели на хвост. Вот-вот залетит! А в чем его вина, если «жизнь такова, какова она есть»?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

О пользе уличных драк для боксеров. Кто же в России выясняет паспортные данные до мордобития? КПЗ — попугают и отпустят, скажут «последний раз». Умение пить и общность характеров. Свои трудности насчет сенокосилки. «Короедка». Два дурака вместе, это два дурака в квадрате! Участковый: «Стучите, не стесняясь!» Ликбез по части приобретения авторитета в молодежном мире. Побег от конвоя.

Попал на малолетку Гроздев по глупости, как, собственно, и все остальные, туда попадающие. Из чувства «солидарности», «местного патриотизма» (идиотизма). Ввязался в драку с приезжими колхозниками. Заодно нужно было поднять собственный моральный дух перед очередным первенством области по боксу, избавиться от излишней скованности, зацикленности на слабых местах в подготовке. К тому времени Витька тренировался в сборной команде и на счету у него уже было звание победителя первенства области в весе до семидесяти килограммов. Однако, он перенес травму (перелом малой берцовой кости на левой ноге, полученный не на ринге, а в обыкновенной драке), начал вновь тренироваться лишь недавно, и потому опасался, что не совсем в форме. Кроме того, и настроение у него в тот день было хреновое: с одной стороны ожидание боев, с другой — неудачная попытка с утра овладеть предметом своей страсти — Ларочкой. Словом, душа требовала разрядки перед завтрашним трудным днем. А тут представился удобный случай. Приехавшие на обучение колхозники, оказывается, отоварили накануне местных пацанов (за что — можно не спрашивать: естественно, местные, как им и положено, задирались и сами искали случая показать чужакам «кто в доме хозяин». Девяносто процентов всех судимых в поселке пересидели именно за этот «местный патриотизм»). Разрядился! Потренировался!.. Как потом выяснилось, переломал летчику, приехавшему опылять окрестные поля в двух местах челюсть. Его и приняли за колхозника — приезжий, какая разница! Да и кто в таких случаях выясняет паспортные данные до мордобития? Видимо, Шпала слишком усердно готовился к предстоящему соревнованию — перетренировал удар!

На следующий день, когда Витька уже паковал сумку всяким спортивным снаряжением, пришел здешний участковый, дядя Вася, с которым они были отлично знакомы, и упаковал в КПЗ самого Витьку. Вначале Шпала даже особо и не волновался: как всегда, попугают и отпустят, скажут — последний раз. Таких последних разов в детской комнате милиции Шпале выносили уже раза четыре, еще с тех пор, когда в конце седьмого класса он в первый раз сбежал из дома по-настоящему. До этого Витька ограничивался уходом из отчей квартиры на один-три дня максимум и обитал здесь же — в поселке у знакомых, так что при желании его всегда легко можно было найти и упросить вернуться домой, что мать в конце концов и делала. На сей же раз, ввиду серьезности противоречий, он сбежал в другой район, где, соблюдая всяческую конспирацию, нашел прибежище у знакомых двоюродного брата.

Прожил он так недели две. И прожил бы больше, если бы перепуганные родитеди не обратились в детскую комнату милиции. Те дали ориентировку по району, и, в частности, особо в Шебекино, где у Шпалы были многочисленные и единственные в области родичи. Шпала им на глаза не попадался, конечно, доверился только брату Сашке, с которым у них сложилась общность характеров. Сложилась давно, еще до братовой отсидки в ДВК (Детская Воспитательная колония) Тогда, по случаю чьих-то именин, брат с именинничком учили Витьку пить, так как у него до этого не было абсолютно никакого опыта по этой части, за исключением детского, который можно в расчет не брать (о нем подробней в следующей книге). Пили втроем слабенькую терновочку домашнего изготовления. Самим побольше, Витьке поменьше, чтобы не захмелел слишком. Потом, когда сами уже напились, Витьке побольше, чтобы все-таки захмелел. Но курить еще не давали: раз не курит — нельзя мешать с пьянкой, а то сразу развезет! Когда споили Витьке остатки наливки и не получили сколько-нибудь удовлетворительного результата по части опьянения, начали учить его курить, чтобы запьянел. Учили так усердно, что окосели сами вконец и пошли все гулять, чтобы проветриться на свежем воздухе. Протрезветь — не протрезвели, но совсем