Первый День Службы - [230]
— А, что, в армию? — рассеянно отозвался Витька. — На днях, возможно даже завтра…
И нетерпеливо пошел к дороге, посмотреть, не идет ли автобус. Попутно проголосовал проходящему грузовику. Как назло «точило» не остановилось. Нехотя вернулся обратно к Ларке. Придется продолжать ненужный базар, тянуть резину в долгий ящик. Теперь он глядел на свою собеседницу с таким печальным безразличием и отвечал так односложно, что Ларунька в конце концов забеспокоилась. Бог этих баб разберет. Неужто (о крамольная мысль!) «Витенька» ей не до конца безразличен?
— Ты на меня обижаешься? — неожиданно спросила мечта потупившись.
— За что?
— Понимаешь, у нас дядя в Харькове… приступ… больница… нежданно… срочно надо было ехать!
— Да, конечно, понимаю.
— Вить, ну пойми, я же не могу так!
Удивительное сходство: все они «Так не могут!» (Окромя Ольги, та по-всякому!) А как могут?
— Да, понимаю!
— Неожиданно…
— Ага, понимаю… когда вынимаю!
Подошел автобус. Обрадованный избавлению, Шпала сорвался с места, растолкал толпу, влез, сел на колесе у окна. Гомонила с боем заполнявшая салон публика, он наблюдал осенний пейзаж за окном. Медитировал. Наконец «скотовоз» тронулся и Гроздев облегченно вздохнул. Отъебалась! С боку кто-то мягко привалился, прижался, засопел. Удивленный и испуганный Витька обернулся и увидел при себе неизменную Ларочку. Банный лист! Без стеснения губки ее залезли к уху, присосались, защекотали.
— Ви-течка (-течка, — течка), поехали в Липки, я с уроков сбегу! Только это, мне сейчас нельзя, понимаешь? У меня менструация… Она скоро кончится, тогда. Ладно?
Боже мой! А Шпала чего-только не изобретал, не химичил: вес в школе, в городе, победы, слава, похищение… Бред сивой кобылы! Навязчивая идея! Паранойя! Так бывает: Зациклится человек на одном и бежит по кругу. Выход где-то рядом, а он его не замечает.
Трахнуть бабу, оказывается, удивительно легко, когда точно знаешь, как это сделать!
Анекдот: на постоялом дворе джентльмен выезживает лошадь, а в окно на него внимательно смотрит красивая баба. Этот же пельмень думает: «Как бы мне ее трахнуть? Что такое изысканное прикумекать. Дерзкое, нестандартное! А покрашу-ка я лошадь в синий цвет! Она увидит, спросит: «Почему у тебя лошадь синяя?» А я отвечу: «Да хуля лошадь? Давай я тебя выебу!» И выебу! Сказано — сделано. Скачет на синей кобыле. Дама косяка давит — ноль эмоций! Житель-мент соображает: «Где-то ошибка в вычислениях! А ебану-ка я в клеточку…» Короче, он так все красил и ездил, а дама все смотрела и вздыхала. И вот однажды мадам ему цинкует открытым текстом: «Что ты все ездишь и ездишь? Не бзди, выеби меня!» А у жительмена крыша уже настолько поехала, что он гутарит: «Да хуля выеби? Ты посмотри какая у меня лошадь!» (Непонятый гений! Япония-Мать!) Так и тут. Оказывается, достаточно было всего лишь приобресть фирменный кУстюм! Только и делов!!! Ларчик просто открывался! Так легко, что и в голову не могло прийти! Все великое глупо до безобразия! Если все бабы такие… не стоило бы жить! «Узелок завяжется, узелок развяжется… А любовь — она и есть, только то, что кажется!» Это были минуты горечи за бесполезно растраченные усилия. Однако, то были и минуты блаженства! С небес звучала музыка Баха — орган. Ему вторил орган в Витькиных штанах. Аккомпанировал колокольный звон храма Христа-спасителя. Вдруг с новой силой захотелось жить, а не гнить в тюрьме. И еще возжелалось влупить по самые… эти самые! Впустить живчиков в женское влагалище. Нехай соревнуются, кто быстрей до матки. Нормы ГТО сдают! Естественный отбор! Шпала обнял Ларку за талию, что он мог сделать еще?
— Понимаешь, Лар, сегодня не могу, срочные дела, а завтра… завтра меня может не быть. В общем, мы с тобой уже вряд ли увидимся.
Коричневые глаза засветились тревогой, подозрительностью.
— Я буду тебе писать, ждать, я к тебе в армию приеду.
Похоже, у них самое заветное желание у всех: писать и ждать! График чертить придется, чтобы не столкнулись, как поезда!
— А если меня на Камчатку зашлют?
Она помолчала.
— Ну ты тогда служи лучше, чтобы отпуск дали… И мы с тобой поженимся.
Черт побери, как в тюрьму неохота! А надо. Придется сбежать, погулять, пока у Ларки уладится все по женской части, а уж там что бог даст. Опять отец будет пиздеть, мол сам себе усугубил наказание!!! Потом они долго и жарко целовались в подъезде. Лара просила написать сразу.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
К следователю опоздал на два часа и сидел у него до вечера. Но это был день рождения! Так «удачно» свой праздник Витька еще никогда не справлял.
Шпала следаков давно поперепутал, кто его по какому вопросу вызывает и которое дело ведет. Все они казались Витьке на одну рожу. Не запоминал и не вникал. Врал по отработанной системе. Но этот дядечка глянулся откровенностью, тем что плакался ему в жилетку на свою судьбу. Удивляла по началу система допросов. Шпала привык выворачиваться, а тут следователь словно сам подсказывает правильный ответ! Он рассуждает вслух:
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.