Первый блицкриг. Август 1914 - [215]

Восточный фронт. Общие контуры операций Восточной Пруссии и Галиции

Говоря о «плане Шлиффена», современный исследователь, как правило, имеет в виду только асимметричный маневр немецкого правого крыла в Северной Франции и Бельгии. Между тем план Шлиффена (как и план лорда Фишера) объединял в единую структуру весь комплекс военных усилий страны. Наступление на Западе было неразрывно связано с действиями на Восточном фронте — активной обороной Восточной Пруссии.

Район военных действий представляет собой неровный четырехугольник, ограниченный с севера Балтийским морем, с востока линией Западная Двина — Днепр, с юга Карпатскими горами, с запада реками Висла и Сан. Особенностью театра является так называемый «польский балкон»: на средней Висле граница глубоко врезалась в территорию Германии.

Подобно немцам на Западе, русские на Востоке могут ставить перед своими войсками решительные цели. Венгрия, Померания, Силезия, не говоря уже о Восточной Пруссии и Галиции, находятся в «зоне досягаемости» русских армий. Потеря этих территорий практически лишает Центральные державы Возможности продолжать войну.

Но если отход на рубеж Вислы и Сана ставит Австро-Венгрию и Германию перед лицом катастрофы, то для русских Потеря западных провинций малосущественна. Иными словами, география диктует Центральным державам оборонительную стратегию: их армии не имеют перед собой практически достижимой осмысленной оперативной цели. Речь может идти только о действиях против живой силы противника, об ослаблении его мощи и оттеснении его войск к востоку — о создании базы для будущих операций.

Шлиффен не обсуждал всерьез основную оперативную идею войны против России. Замысел двойного удара на Седлец принадлежит, насколько можно судить, Конраду фон Гетцендорфу. Шлиффен (в дальнейшем — Мольтке и Людендорф) не возражали против этой схемы, за отсутствием чего-то боле разумного.

Возможность использовать «польский мешок» как ловушку для русской армии учитывалась, разумеется, обеими сторонами еще в предвоенном планировании. Именно исходя из этой возможности, немцы стремились все-таки удерживать Восточную Пруссию, а русские — развертывать свои войска на восточном берегу Вислы. Операция на окружение в Польше не стала бы для русских неожиданной. Уже поэтому она имела немного шансов на успех. К тому же дорожная связность Польши вы сока, и русские получали возможность действовать по внутренним линиям.

Вообще говоря, Германия, вероятно, исходила из того, чти после вывода Франции из войны Россия пойдет на заключении мира на более или менее приемлемых условиях. При этом, разумеется, предавалась Австро-Венгрия (которая в лучшем случае могла рассчитывать на довоенные границы), но подобная политика по отношению к данному конкретному союзника была предопределена со времен князя Бисмарка.

С точки зрения Шлиффена, Восточный Фронт в первом кампании носил подчиненный характер по отношению к Западному, и 8-я армия Притвица в Восточной Пруссии получил, распоряжение действовать сугубо тактически: нанести короткий удар по ближайшей русской армии, отойти, изматывать противника подвижной обороной, вынудить его потратить время на овладение Восточной Пруссией, выделить силы на осаду Кенигсберга и подойти к Висле не раньше чем через 8 — 10 недель после начала операции. С учетом времени, необходимого на подготовку форсирования крупной реки, Шлиффен мог считать, что у него есть где-то около трех месяцев до падения Данцига и развала обороны в Померании.

Шлиффен считал, что 8-я армия сможет продержаться этот срок, только если она будет действовать наступательно, воспользовавшись тем, что Восточная Пруссия еще в мирное время оборудовалась как театр военных действий, оптимизированный для мобильной обороны.

Идея активно-оборонительных действий 8-й армии основывалась на том, что летценская линия укреплений не давала возможности организовать взаимодействие между Наревской и Неманской русскими армиями и могла прикрыть развертывание войск для маневра против внутреннего фланга любой из русских армий. («Контрольное решение» Шлиффена для выпускной задачи академии Генерального штаба 1901 г.)

Конечно, рано или поздно взаимодействие будет налажено, И армии сомкнут внутренние фланги. Останется, однако, возможность для действий против внешних флангов, опираясь на Кенигсберг или Бреславль. Чтобы решить эту проблему, русским снова понадобится время. И даже после этого можно будет потянуть еще несколько недель на линии Вислы.

Шлиффен потребовал от Австро-Венгрии, сосредоточив силы, начать наступление против России. Единственной реальной Целью этого наступления был срыв сосредоточения русских войск в левобережной Польше. (Такое развертывание Шлиффен считал маловероятным, но оно было вполне возможным. о всяком случае, стоило подстраховаться.)

В начале войны быстрее мобилизующиеся австро-венгерские армии могут нанести противнику поражение. Это поражение ставит под угрозу русские армии на западном берегу Вислы и вынуждает командование отвести их на восток, отложив решающую операцию против Германии на несколько недель. Если же, однако, русские войска целиком развертываются на правом берегу, австрийский удар оказывается направленным в пустоту. В результате, войска двуединой монархии, даже одержав победу, попадают в стратегически тяжелое положение, тем более что со временем перевес в силах должен перейти к России. Шлиффен относился к этим чисто австрийским проблемам с нордическим спокойствием: «Судьба Австро-Венгрии решается не на Буге, а на Сене».