Первые шаги - [48]
Несмотря на весь мой испуг, и сознание и разум дуэтом вопили не то чтобы о неправильности, но некоторой показательности и театральности происходящего. Словно бы великолепные актеры играли драматическую постановку под музыку веселой детской песенки. Эти достаточно противоречивые ощущения настолько смешали мысли и чувства одного небезызвестного всем молодого человека, что последний застыл этаким изваянием выпучив глаза в безмолвной попытке понять что же всетаки происходит. Увы, выглядел я при этом явно не лучшим образом.
Какой милый и молодой человек, а его горячая кровь наверное такая… красная, даже отсюда я чувствую… — её мелодичный голос завораживал. Такой тихий, что хотелось подойти поближе и наклониться к ней чтобы расслышать каждую ноту сказанного, при всем этом, он звучал оглушая и вытесняя из сознания все остальные звуки мира. Серебристые озера в которых я медленно тонул задумчиво и равнодушно взирали, даже не на меня, в даль, в пустоту или бесконечность чертогов в которых жила или существовала их ночная обладательница.
— Человек? Хм. Правда что ли? Ну давай проверим, — очарование, оцепенение дрогнуло и холодными осколками прокатилось по телу оставив ледяные дорожки на спине. Разом сбросив пелену оцепенения я, дернувшись всем телом, пристыженно взглянул на обладателя раскаленных оранжевых глаз задумчиво смотрящего на бордовые искры оставшиеся от костра. Не в силах выдержать физически струящееся вокруг укоризненное молчание, я с усилием отвел от Андрея взгляд и понял что всего лишь свидетель, неожиданный соучастник, но вовсе не единственный и даже не главный из тех, кто пряча глаза старался молча провалиться под землю в жаркой краске стыда залившей неких участников всего произошедшего.
Рядом, на расстоянии руки, замерла сгорбившаяся фигурка, опустившей взгляд, совершенно обычной на вид девушки, все тело и поза которой выражали такое вселенское раскаяние и стыд, что я бездумно, на одних рефлексах — вскочил, скинул куртку и подойдя к ней буквально закутал в неё сразу утонувшую хрупкую девичью фигурку. И… не найдя ничего лучше… обнял.
— Прости. Пожалуйста. Спасибо… — Сейчас серебряные колокольчики её голоса казались тусклыми и совсем не завораживающими, а я молча смотрел на обладателя горящих, нечеловеческих глаз крепко прижимая к себе, ощутимо, физически дрожащее, явно не человеческое, но от этого не менее хрупкое создание. Обладательница же удивительного голоса и не менее уникальных глаз с силой вжимаясь в меня своей спиною старалась стать как можно меньше и незаметней, и прятала свое лицо в изгибе моей руки, у локтя, который судя по ощущениям, медленно, но верно погружался в некую соленую сырость.
— Не…
Привычная и стандартная фраза, которая хотела слететь с моих губ, оборвалась и встала комом где-то в районе горла — словно наткнувшись на воспоминания о прошедшем дне.
Льющиеся здесь и сейчас слезы раскаяния, порою так необходимые всем нам, увы, как и многие другие печальные ли, радостные ли ПРОЯВЛЕНИЯ движения нашей Души, очень редки и чужды окружающему нас миру. Миру, где жрецами все чаще и чаще выступают прагматизм, рассудок или целесообразность. Стоит один раз доказать себе, что слезами делу не поможешь, как Рассудок тут же прописывает субординацию чувств таким образом, что слезам там просто не находится вакантного места. А ведь это тоже однобокое восприятие реальности. Во внутреннем мире полноценной личности должно быть место всей палитре, всему спектру человеческих чувств. Сознательным должно быть управление собственными эмоциями и если угодно — чувствами, а не отсекание их, с последующим анигилированием…
Проведя аналогию относительно своих собственных подвигов, я понял, что простой защитный механизм — 'слезы раскаяния', который, не побоюсь сказать, спас многие миллионы человеческих жизней, сегодня почему-то спасовал — не сработал — в случае со мной. Сейчас же, чувствуя, как постепенно промокает рукав моей кофты в районе локтя, я искренне радовался тому, что сжавшееся в моих объятьях существо может себе позволить прибегнуть к этой панацее.
В итоге, невысказанная моими устами фраза прозвучала совсем в ином ключе:
— Не сдерживайся, поплачь, так будет лучше…
Желание оградить от душевных терзаний доверившееся моим объятьям ночное Чудо, постепенно связывало в единое целое невидимой обычному взгляду нитью два комочка чувств, и рождало в этом слиянии НЕЧТО, неописуемое на обычном языке, но такое привычное и родное для 'языка Души'… В груди моей тут же откликнулось Сердце, и начало 'разгораться', опаляя жаром окружающее пространство. А вот, жар этот, оказал довольно странное воздействие на принцессу 'несмеяну'.
Девушка подняла голову, обернулась и произнесла:
— Спасибо. — Затем, чуть отстранившись, положила ладошку мне на грудь и добавила. — Печка… Прямо все слезы высушил. — И я увидел, как приподнявшиеся уголки её губ обозначили еле заметную улыбку.
— Пожалуйста. — Наблюдая, как она, так и оставшись в моей куртке, устраивается поудобнее за спиной Андрея, на краешке его каремата, я не удержался и обращаясь уже к этому 'доброму сказочнику' выдал: — Ну вот, Андрей, не пришлось выбиваться из графика — всего одно 'воскрешение' за день, а с остальным справились своими силами…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Околостиховое творчество, писалось автором под разными именами и в разное время. Что-то смешное, что-то грусное…
Написано в один присест. Возможно будет и продолжение. В идеале будет история о гадком утенке превратившемся в лебедя. История о том, что можно и чего нельзя. История о девочке которая верила и которая оказалась права. з.ы. Один знакомый в свое время много раз попрекал отсутствием лирики и чуств — в итоге будет чисто девчачье фентези.)
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.