Первые шаги - [47]
Бардак и бред одним словом. И вообще…
— Может пойдем в низ к остальным? Первый час ночи как никак… Я с каждой минутой чувствовал себя все более неуютно и при этом не мог найти этому решительно никаких объяснений. Вокруг нас раскинулись роскошные предгорья и отдельные островки фруктовых рощиц на их склонах, чуть позже, начнут приманивать осенним урожаем местных жителей и не менее месную живность, но сейчас эта местность пуста и кто его знает, какие горные обитатели выходят в эти рощи, в это… очень уж тихое, ночное время…
Застегнув куртку откидываю голову назад, в попытке успокоится и вздохнуть поглубже. Не помогает. Беспокойство вольготно разлеглось в моем сознании и узурпировало все доступные уголки тела. Пытаясь отрешиться от окружающего — перевожу взгляд в верх, в небо.
Жемчужная россыпь звезд на небе, кажется зависшей, на расстоянии вытянутой руки — протяни руку и… наваждение их близости тут же пропадает. Звезды обычно — верные и подмигивающие — светящиеся "гальки", устилающие тропу родного млечного пути, сейчас казались лишь нелепой декорацией, в отличие от вполне реального чувства беспокойства поднимающегося из самых глубин моего существа… Оно постепенно обволакивало Сознание, которое не оставляло попыток сбросить, стряхнуть липкие, почти физически ощутимые, нити опутывающей его неуверенности. Я бросил ещё один взгляд на искрящийся, но, увы, безучастный небосвод и понял, что там спасения искать ещё страннее, чем здесь, рядом с притихшим костром.
Даже зеркало полной луны, в котором я, в иное время, мог вдоволь любоваться теплым отблеском солнечного заряда, вдруг словно передумало делиться со мной этой малой частью отраженной энергии… Холодный, серый, мраморный, ночной диск — она смотрела на меня с ледяным каменным равнодушием.
Понимая, что это все игры моего Сознания, подогретые антуражем и темой разговора, я тем не менее попытался поближе пододвинуться к костру, под его защиту, лелея надежду, что огненной стихии удастся сжечь все ростки страха, медленно но верно, проникающего во все мои чувства, как вдруг… Неожиданно сильный и громкий треск догорающих в костре поленьев, заставив подпрыгнуть, ушатом ледяной воды смыл липкое наваждение паники вместе с напряжением взвинченных до предела чувств — которые, пуская стада мурашек по коже, устремились куда-то в область пяток.
Схлынувшая с Сознания напряженность позволила нащупать фонарь, лежащий сбоку, у костра, и тут же пришла спасительная мысль, что стоит его включить и изделие 21 века искусственным, но послушным своим создателям светом расставит все по своим местам, прочертит неоновым лучом границу между реальностью и Нереальностью текущего момента… И тогда Свет обратиться светом, ночь — ночью, костер — костром, а разговор — всего лишь разговором, а не былью…
— А давай ка уже пойдем Андрюш, собираем вещи и тихим сапом вниз к нашим. Больше ведь нам тут делать нечего? Не спать же здесь…
— Разве я не обещал тебе показать того — кого ты еще ни разу не видел, или ты так сильно захотел спать? — тихий, якобы равнодушный голос никак не вяжется с серыми омутами в глазах Андрея, так загадочно мерцающими в такт отблескам нашего, практически догоревшего костра.
— Сжимаю в руке фонарь, пытаясь нащупать кнопку включения и замираю от слов — Не надо, зачем же разрушать тонкую грань полумрака — единственную — где свет и тьма одинаково равны и весомы в проявлении своей сущности. Увы и ах, но ласковый и бархатный голос сказавший это не был ни моим, ни голосом Андрея и шел со стороны ущелья из которого с мелодичным рокотом вырывался ледяной сай.
— Кто здесь? Хват… Мой полу вскрик невольно замер на губах, замер и я пораженный сразу двумя равно удивительными картинами: Первая — глаза Андрея смотрящие на меня поверх костра, смотрящие и светящиеся ярким, никогда до селе не видимым мной ярким, густым, оранжевым светом равномерно закрывающим радужку и переходящим в раскаленный золотой зрачок, вторая — тоже пара глаз цвета расплавленного серебра, обладательница которых и была просившей не нарушать тонкую грань полумрака, в котором мирно уживались такие разные источники света — две пары глаз и угольки костра.
Зафиксировано вмешательство
состояние до:
Стандартное состояние равновесия реальности. опознано
состояние после:
Стандартное состояние равновесия реальности, разрешенное пересечение планов реальности, разрешенное проявление носителя равновесия третьей ступени. Опознано частично
запись происшествия пятого класса вариативности — запись удалена
Она сидела рядом с Андреем чуть прислонившись к его спине, уютно, словно завернувшись в его тень от углей костра, если в ночи вообще такое возможно. Давно не виделись Лия, — сказал обладатель густого, оранжевого пламени все больше разгорающегося в глазах того, кто хоть и стал моим другом, но никогда уже не будет для меня человеком. Странно, где то внутри давно живя с мыслью о нечеловеческой сути Андрея и соглашаясь со всеми его необычными способностями — сейчас я чувствовал накатывающуюся печаль, ведь когда открываются маски театра под названием мир — все замирает и… начинается новая глава, в которой часто нет старых актеров. Почему же сейчас так грустно и легко, словно заканчивается, вернее уже закончилось ожидание чуда. Такого привычного, словно оно происходит в тысячный раз…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Околостиховое творчество, писалось автором под разными именами и в разное время. Что-то смешное, что-то грусное…
Написано в один присест. Возможно будет и продолжение. В идеале будет история о гадком утенке превратившемся в лебедя. История о том, что можно и чего нельзя. История о девочке которая верила и которая оказалась права. з.ы. Один знакомый в свое время много раз попрекал отсутствием лирики и чуств — в итоге будет чисто девчачье фентези.)
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.