Первые русские миноносцы - [5]

Шрифт
Интервал

Уже в 1862 г. под впечатлением американского опыта было решено и в России испытать "минные тараны", предложенные генерал-майором Тизенгаузеном. Испытаниями, проведенными в том же 1862 г. на канонерской лодке "Опыт", было, в частности, установлено, что взрыв подводного заряда, укрепленного на шесте длиной 6–8 м, никаких вредных последствий для атакующего корабля не вызывает. На броненосной эскадре и отряде Морского училища начался поиск самых надежных и простых приспособлений: на корабельных откидных шестах полковника Петрушевского (его идею поддержал А. А. Попов), на шлюпках и катерах, на шестах канонерских лодок для действия вместо тарана.

В итоге за 6 лет разнообразных минных опытов на канонерской лодке "Картечь" к 1868 г. была отработана тактика и техника применения шестовой мины с длиной шеста до 18 м. Проводившая испытания комиссия адмирала Е. В. Путятина выражала убежденность в особой роли, которая предстоит миноносным судам в будущих войнах, и считала "безотлагательно необходимым основательно разработать вопрос о применении у нас подводных мин к миноносным судам".

Мир, казалось, уже стоял на пороге создания носителей нового оружия — скоростных надводных и скрытных подводных. Но косность профессионального мышления военных специалистов, трудноразрешимость технических проблем и финансовые ограничения (бюджет Морского министерства по инициативе генерал-адмирала только что был урезан почти вдвое) надолго затянули этот процесс.

В 1874 г. ездивший в СИТА " за наукой" капитан I ранга Новосильский доложил о том, что там "торпедо- и миноносные суда" признают перспективным видом не только пассивного, но и наступательного оружия. Это позволило и в России официально признать новое оружие. Оно было выделено из ведения артиллерийского отделения МТК и поручено самостоятельной структуре во главе с заведующим минным делом на флоте. Научный уровень и возможности новой отрасли вооружения были еще весьма ограничены, обобщением опыта прошлого по-прежнему не занимались.

Сохранялся и другой феномен николаевского режима — неистребимая наклонность к "секретности". Из-за нее даже первые специалисты, причастные к созданию в России ракетного оружия, оказывались в неведении о широких опытах его применения, проводившихся К. А. Шильдером. "Слава этого применения должна принадлежать гениальному человеку, которого мы только что назвали", — писал Б. С. Якоби, протестуя против "забывчивости" К. И. Константинова, с легкостью признавшего первенство в этой области французов.

Сформировавшаяся при Николае I традиция везде и во всем прятать концы в воду не была в полной мере преодолена и в то время. Упорное сокрытие фактов, неспособность к анализу и обобщению красной нитью прошли через всю российскую действительность. Немало навредили они и флоту и судостроению. По этим, видимо, причинам по-прежнему оставались в забвении проекты подводных лодок и ракетно-фугасных пароходов К. А. Шильдера.

Этот опыт не был, похоже, использован и при испытаниях в 1866–1873 гг. подводной лодки И. Ф. Александровского. Лодка была существенно больше, имела механический двигатель и была готова к использованию самодвижущихся мин. К концу испытаний она могла быть усилена разработанной изобретателем самодвижущейся миной — торпедой. По своим характеристикам она превосходила первые образцы выпускавшейся в Фиуме с 1867 г. мины Уайтхеда. Надо было лишь, как и с подводной лодкой К. А. Шильдера, поддержать проект серией опытно-конструкторских работ и добиться последовательного устранения всех обнаружившихся недостатков.

Но и на этот раз у властей не хватило терпения и мудрости. О ракетах, которые так настойчиво предлагал в свое время К. А. Шильдер, почему-то даже не вспомнили, а подводную лодку и торпеду И. Ф. Александровского оставили в небрежении, которое даже сегодня вполне пониманию не поддается. Явно неблаговидную роль, подобную той, что взяли на себя в свое время адмирал П. И. Рикорд "со товарищи", сыграли в судьбе лодки И. Ф. Александровского два других адмирала новой формации: А. А. Попов и К. П. Пилкин. Увлеченные каждый собственным творчеством — один сооружением "поповок", другой — минными опытами, они, похоже, увидели в изобретении конкурента и не захотели поддерживать его до конца. Один адмирал идеи И. Ф. Александровского погубил, а другой его предал.

Едва ли помог изобретателю и столь заинтересованный в самоутверждении корабельный инженер С. О. Бурачок. Несмотря на очевидно более высокую эффективность примененного на подводной лодке гребного винта, инженер предполагал снабдить ее водометными двигателями. Никто из причастных к делу специалистов не сумел подняться до широкой оценки возможностей и перспектив применения лодки, на основе которой можно было принять программу последовательного, не считаясь со временем, усовершенствования важных узлов и систем лодки.

Между тем все они уже тогда могли быть доработаны опытным путем. Ничто не мешало снабдить лодку паровым двигателем надводного хода. Именно так французы в 1898 г. сделали на своей лодке "Нарвал". С поразительным равнодушием отклонили представленные И. Ф. Александровским в 1877 г. проект лодки водоизмещением 630 т, а в 1886 г. — ее усовершенствованный вариант. И все это время ни один из корабельных инженеров и специалистов МТК не находил нужным обратить внимание на опережавшие свое время проекты и приложить усилия к их реализации. Слишком сильно было еще влияние николаевской школы лености мысли, всеобщей безынициативности и чиновного "умывания рук.". Даже Порт-Артур и Цусима в полной мере, как можно будет видеть далее, эту систему поколебать не сумели.


Еще от автора Рафаил Михайлович Мельников
«Цесаревич». Часть I. Эскадренный броненосец, 1899–1906 гг.

Броненосец “Цесаревич” строился по принятой в 1898 г. судостроительной программе “для нужд Дальнего Востока" — самой трудоемкой и, как показали события, самой ответственной из программ за всю историю отечественного броненосного флота. Программа предназначалась для нейтрализации усиленных военных приготовлений Японии. Ее правители. не удовольствовавшись возможностями широкой экономической экспансии на материке, обнаружили неудержимое стремление к территориальным захватам. Эти амбиции подкреплялись угрожающим наращиванием сил армии и флота, и направлены они были исключительно против России.


Первые русские броненосцы

"Первенец", имя нового русского фрегата, можно по всей справедливости считать одним из безобразнейших судов, когда-либо спущенных с верфи темзенских заводов. Он не только безобразнее "Resistens" и "Defens", но и безобразнее превозносимого американского изобретения — плавучей батареи "Derrick", которой со дня спуска суждено только лишь держаться, а не действовать на воде. Глядя на "Первенец", с его неуклюжим, сильно выступающим вперед носом, над которым зияли, как глаза какого-нибудь чудовища, два клюза, выкрашенные суриком, его можно было скорее сравнить с безобразной китайской джонкой, нежели с европейским судном, когда-либо виданным на Темзе.


Эскадренный броненосец «Полтава»

Главной особенностью броненосцев типа "Полтава" стали: повышение проектного водоизмещения, принятого для балтийских броненосцев до 10000 тонн, принципиально новые состав и размещение главной артиллерии. Этим самым совершался окончательный переход к мировому стандарту типа эскадренного броненосца и открывались новые возможности для его совершенствования и развития. Реализовать эти возможности оказалось сложно, и прежде всего из-за устаревших взглядов на тактику боя.Комплект чертежей на 5 листах.


Броненосцы типа «Бородино»

В Цусимском бою 14 марта 1905 г. броненосцы типа "Бородино" подверглись самому жестокому из возможных в то время испытаний – на полное уничтожение всей мощью сосредоточенного артиллерийского огня, которой располагал японский флот, в условиях, лишающих корабли возможности активно противодействовать этому уничтожению.Прим. OCR: Значительную часть выпуска составляет оценка автором действий эскадры Рожественского как в походе так и непосредственно в "Цусиме". Использованы материалы воспоминаний непосредственных участников событий.


Полуброненосный фрегат «Память Азова», 1885–1925

Проект “Памяти Азова” создавался в 80-е годы XIX века, когда в русском флоте с особой творческой активностью совершался поиск оптимального типа океанского крейсера. Виновником этой активности был управляющий Морским министерством (в период с1882 по 1888 гг.) вице-адмирал Иван Алексеевич Шестаков (1820–1888). Яркая незаурядная личность (оттого, наверное, и не состоялась обещанная советскому читателю в 1946 г. публикация его мемуаров “Полвека обыкновенной жизни”), отмечает адъютант адмирала В.А. Корнилов, он и в управлении Морским министерством оставил глубокий след.


Крейсер «Очаков»

Эта книга — об одном из кораблей, в какой-то мере незаслуженно забытых, обойденных славой, мало кому известных больше чем по названию. „Очаков” — само по себе это название, яркой вспышкой блеснувшее на крутом повороте истории, казалось бы, знакомо всем. Оно упомянуто в учебниках истории. Без него было бы неполным наше представление о первой русской революции. Оно неотделимо от светлого образа рыцаря революции — лейтенанта Шмидта. Но попробуйте выяснить хоть какие-то подробности о судьбе крейсера. В лучшем случае это будет минимум информации на уровне „БСЭ” или „Военной энциклопедии”.Прим.


Рекомендуем почитать
Казаки в Отечественной войне 1812 года

Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.