Первые люди на Луне. Пища богов - [6]

Итак, два ничем внешне не примечательных человека изобрели «Пищу богов» — препарат, стимулирующий рост и во много раз увеличивающий размеры живых существ. И, как не раз уже случалось, при новом толчке, который наука дала прогрессу, прежде всего начинает расти и множиться всяческая нечисть. Но должен прийти таких же размеров человек — и он приходит…

Слова о том, что «человек отстал от собственного уровня знаний», которые так часто сейчас повторяют, значат очень многое, и в разных случаях в них вкладывают разный смысл. Для нас главным признаком отставания человека от объективного уровня современной науки является тот факт, что большая часть человечества все еще живет в условиях антагонистически-классового общества.

Для Герберта Уэллса важнее другое.

Он исходит прежде всего из того, что уровень общественной морали оказался в XX веке заметно ниже уровня знаний. Это, конечно, далеко не все, что можно сказать против буржуазного общества. Однако сама по себе критика буржуазных установлений в произведениях Уэллса бывает очень острой и проницательной.

Чего стоит в «Пище богов» хотя бы премьер-министр Кейтэрем, этот «цивилизованный носорог, порождение демократических джунглей, чудовище сокрушительное и несокрушимое». Такие, как Кейтэрем, для Уэллса самые опасные представители современного человечества, ибо они воплощают в себе внутреннее несовершенство современного человека, ограниченность его знаний, убожество принципов и несовершенство общественных установлений, помогающее таким людям притязать на руководство страной. «Этот человек, кажется, самой природой создан для того, чтобы пробивать себе дорогу в толпе… Требования экономики, географические особенности страны, почти не тронутые сокровища научных методов и открытий — это для него все равно, что для его толстокожего прототипа в животном царстве железные дороги, ружья или записки знаменитых путешественников…

…Он ничего не знает и не понимает. Не знает, что есть на свете законы физики и законы экономики, количественные отношения и качественные реакции, которые нельзя опровергнуть и отменить… и ослушаться их — значит погибнуть. Не знает, что есть нравственные законы, которые невозможно подавить силой одного лишь обаяния: придавленные, они мстительно распрямляются, точно сжатая пружина, и наносят ответный удар».

Против этого и подобных ему людишек стоят уэллсовские гиганты — символ будущего человечества.

От людей, их окружающих, они отличаются не только ростом и силой. Они чувствуют себя братьями. Они всегда вместе — в делах и мыслях. Они не разобщены, как теперешние пигмеи, и поэтому во сто крат сильнее.

Уэллс часто выступал против буржуазного индивидуализма. На сей раз он показал достоинства человеческого коллектива. Этот немного неопределенный коллективизм Уэллса тоже с тех пор стал традиционным для научной фантастики.

Крупнейший современный английский фантаст Джон Уиндем, например, сделал этот вопрос центральной темой своего творчества. Это неудивительно: Уиндем писал, что именно чтение Уэллса заставило его начать пробовать свои силы в научной фантастике. На Уэллса ссылается и один из крупнейших американских фантастов Клиффорд Саймак в своем проникнутом коллективистской тенденцией романе «Они притворялись людьми».

Будущее человечества рисуется Уэллсу как время, когда изменится масштаб человеческих дел и чувств. Люди будут распоряжаться огромными силами, которые отдаст в их распоряжение наука. Но главное — они сами вырастут, избавятся от обуревающих их мелких мыслей и чувств, научатся жить не для себя, а для человечества, будут умными, добрыми, смелыми.

О таких людях и о таком обществе Уэллс писал не раз после «Пищи богов». Один из самых известных его утопических романов так и называется — «Люди как боги». В этом романе Уэллс упоминает и еще об одном условии расцвета человечества, о котором он забыл сказать в «Пище богов».

Изображенное там общество — это общество без каких-либо намеков на частную собственность…

* * *

Когда Уэллс в 1934 году сошел с самолета в московском аэропорту, он не первый раз ступил на русскую землю. В Россию Уэллс приехал впервые в 1914 году, перед самым началом первой мировой войны. Второй раз он побывал в Москве в 1920 году. Об этом своем приезде он написал известную книжку «Россия во мгле», где он выразил свое восхищение Лениным, хотя и не сумел поверить в реальность ленинского плана электрификации.

Последнее понятно. Приблизительно в это время в Англии обсуждались пути развития энергетики, и вопрос об электрификации стоял как дискуссионный и спорный. Что касается сроков полной электрификации Англии — развитой индустриальной Англии, а не разоренной России, — то цифры здесь назывались, прямо надо сказать, немалые — до нескольких сот лет. Вот почему удивительным должен был показаться Уэллсу проект Ленина!

Впрочем, нам ли удивляться, что Ленин настолько превосходил силой и дерзновенностью разума даже умнейших своих собеседников.

Три раза приезжал Уэллс в нашу страну, и каждый раз она открывалась ему по-новому — Россия дореволюционная, Советская Россия времен гражданской войны и разрухи, Советский Союз, только что завершивший первую пятилетку.