Первые ласточки - [30]
— Ну-у, нечистая сила! Расстроилась… — председатель поморщился. — Я ведь заикнулся только, что Парассю негде устроить. А тут… Да живите! Не буду трогать! У вас и верно больной, — он посмотрел на Ильку, сидящего к нему спиной.
— М-да, — Гриш слушал, как всхлипывает Елення, уткнув лицо в передник. — Не плачь, не будут трогать, слышь?.. А хоромы-то, верно, есть ведь у Озыр-Митьки да Квайтчуня-Эськи. Митька даже строит двухэтажный дом, а жить некому, кроме Эгруньки и Яшки… Ты бы, Роман, взялся за них, а?
— Вообще-то правильно, надо взяться за них, хватит им шиковать. Да боязно — квартирантов-то, не успеешь обернуться, закабалят или выгонят с треском…
— Есть сельсовет, — Елення уже не плакала.
— Точно, — Гриш, подойдя к стоящей у стены деревянной вешалке, опять взялся стучать.
— Сельсовет-то сам ютится в уголочке. — Кухня еще не была отгорожена, и Куш-Юр посмотрел на Еленню. Она возилась как ни в чем не бывало у жаркой печи. — Вот так-то, друзья. А тут надо устроить Парассю — у ней есть немного денег — Мишкой сбережены. Если Парасся попадет к Митьке или Эське — плакали денежки. Они ведь такие, нечистая сила…
— Мамэ, — прошептала Февра, глядя через кухонное окно. — Германец и Ичмонь зашли в сени. С «подарками»…
Открылась дверь, вошли Верка и Сенька. Оба не с пустыми руками — Ичмонь с ворохом щепок, а Германец нес два полена.
— С новосельем!.. Вуся!.. — сказали оба и вывалили «подарки» возле таза, а потом стали обтирать ноги.
— Вуся! — воскликнул Куш-Юр. — С поленьями и шелками? А я не догадался сперва.
— «Не догадался»… — засмеялся Гриш. — Милости просим!
— Принесли долг хозяйке, а вас нет и в помине. В сталом доме — окна выставлены, гуляет ветел, — лепетал Сенька необычно многословно, все еще обтирая ноги. — Посмотлели, а окна в этой избе и дым валит. Вот и плишли… Долг, говолят, платежом класен. Блали пли женитьбе на сулею, а сегодня можем платить — стали богатыми, — и Сенька засмеялся.
— Ага! — Верка хохотала, выставив зубы. Не закрывая рот, торопливо порылась в кармане старой кофты и протянула Еленне долг. — Спасибо, выручила. А то Семэ и я просто не знали, где и взять на сулею.
— Пожалуйста, пожалуйста, хоть со стройкой и туго. — Елення взяла долг и пододвинула скамейку, улыбаясь. — Садись, Ичмонь! Ты ведь теперь Ичмонь, не так ли?
— Так, так, — Верка, довольная, села.
— Ты, Семен, поди, рыбу сдал рыбтресту и стал богатым, а? — спросил Куш-Юр, подмигнув Гришу.
— Нет, тут длугое… — Сенька кончил обтирать бахилы и пошел смотреть горницу. — Ах, как класиво! — воскликнул он, хотя стены были голые, из пазов свисал мох. Только в углах горницы висели образа.
Илька повернулся к нему.
— Иди сюда, дядя Сем. Посмотри, как я рисую. Цветочки в горшочках! У нас однажды в горшке были цветы. Большие! Зимние! Но зимой все равно замерзли. А эти — на бумаге! Повесим — фию-у!..
— Точно, сынок, — похвалил Гриш. — Все сделаем-смастерим помаленьку-потихоньку. Сюда, начальство большое и малое!
Сенька и Куш-Юр зашли в комнату, подошли к Ильке.
— Ну-ка, покажи, как ты рисуешь, — председатель вгляделся в рисунок. — О, так ты художник?!.
— А что такое… художник? — изумился Илька.
— Ну, художник — это кто рисует хорошо, делает красиво. — Куш-Юр взял листок. — Смотри-ка! Цветочки в горшочках!
— Только бумажки маленькие. И не намалеваны — плостой каландаш, — заметил Сенька.
— Да-а, раскрасить — было бы хорошо. И покрупнее.
— У меня нечем. И бумажки маленькие, — вздохнув, пожаловался Илька.
— Найдем. У меня есть карандаши — красный и синий. И бумага большая. Принесу. — Куш-Юр все еще любовался рисунками.
— Красный и синий?! И бумага есть?! — воскликнул Илька. — Айэ, дядя Роман хочет подарить мне красный и синий карандаши и бумагу большую-большую!.. — Он, слезая со стула, бухнулся на пол.
— Хорошо, прекрасно, — промычал Гриш, прибивая к стене гвоздь над кроватью, на которой стояла тальянка. Он держал гвозди во рту. — А спасибо?..
— Спасибо, дядя Роман Иванович! — сказал Илька через плечо и двинулся на кухню, чтобы обрадовать мать.
— Потом будешь благодарить. — Куш-Юр продолжал рассматривать рисунки, еле различимые в вечернем сумраке.
— Аххх!.. — затряс рукою Гриш, угадав по пальцу молотком.
— Кончай, Глиш, отдохни. — Сенька сел на стул, не снимая шапки, будто хотел казаться выше. Вытащил трубку. — Покулим…
— Правильно. — Куш-Юр сел возле окошка. — Здесь, наверное, еще не курили.
Гриш затряс кудрями:
— Не-не-не! Нельзя в новом доме дымить!..
— Вот нечистая сила! — хмыкнул Куш-Юр.
— Тогда тлубку плидется сосать.
— И сосать тоже нельзя! — рявкнул Гриш, а потом повернулся лицом к ним и захохотал: — Ага, испугались? Курите! Но лучше пойдемте во двор, на вольный воздух. Сумрачно стало в избе.
— Можно и во двор. — Куш-Юр первый двинулся к выходу.
— Бели галмошку, — предложил Сенька, — будет веселей…
Было еще светло. Расположились на крыльце. Гриш положил гармошку рядом, стал вертеть цигарку.
— Посидим на воле. Мне как раз надо с тобой, Семен, поговорить. — Куш-Юр, садясь, надел кепку.
— Валяй, Сенька сел рядом, ухмыляясь.
— Значит — ты стал богатым? Это хорошо, — начал председатель. — Но такое дело — Парассю никто не хочет пустить на квартиру.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марианна Викторовна Яблонская (1938—1980), известная драматическая актриса, была уроженкой Ленинграда. Там, в блокадном городе, прошло ее раннее детство. Там она окончила театральный институт, работала в театрах, написала первые рассказы. Ее проза по тематике — типичная проза сорокалетних, детьми переживших все ужасы войны, голода и послевоенной разрухи. Герои ее рассказов — ее ровесники, товарищи по двору, по школе, по театральной сцене. Ее прозе в большей мере свойствен драматизм, очевидно обусловленный нелегкими вехами биографии, блокадного детства.
Прижизненное издание для всех авторов. Среди авторов сборника: А. Ахматова, Вс. Рождественский, Ф. Сологуб, В. Ходасевич, Евг. Замятин, Мих. Зощенко, А. Ремизов, М. Шагинян, Вяч. Шишков, Г. Иванов, М. Кузмин, И. Одоевцева, Ник. Оцуп, Всев. Иванов, Ольга Форш и многие другие. Первое выступление М. Зощенко в печати.