Первые цивилизации - [19]

Примечательной особенностью чатал-хююкской культуры является высокий уровень благосостояния, отраженный как в богатом убранстве глинобитных построек, так и в наборе предметов, не связанных непосредственно со сферой производственной деятельности. Таковы самые разнообразные бусы и подвески, на изготовление которых обществом затрачивалось немало усилий. Забота о внешнем виде не ограничивалась украшениями — именно на Чатал-Хююке мы имеем бесспорные свидетельства применения древней косметики. Таковы корзиночки с румянами, косметические шпатели, обсидиановые зеркала, закреплявшиеся в рукоятке при помощи известковой массы. Для туалета широко использовалась охра. Часто в женских могилах она помещена в изящные средиземноморские раковины в смеси с какими-то жировыми веществами.

Богатый мир раннеземледельческой культуры и идеологических представлений раскрывают чатал-хююкские святилища. Роспись стен производилась натуральными красками, наносившимися кистью на белую обмазку. Наряду с этим существовали и рельефные фигуры, вылепленные на каркасе из тростника, как в Иерихоне, или из дерева. В переднюю часть скульптурных изображений животных включали череп быка или барана. Ряды рогатых бычьих голов помещались на платформах, придавая интерьеру святилищ тревожную атмосферу. В стилистическом плане в росписи Чатал-Хююка сочетаются древние традиции поры верхнего палеолита и мезолита и новые приемы. Охотничьи фрески, на которых многочисленные фигурки охотников окружают попавшего в облаву быка или загоняют оленей, отличаются живой экспрессией и динамизмом. Однако большей частью изображения животных в Чатал-Хююке аппликационно условны и во многом схематичны. В этом отношении показательны изображения крупных птиц с распростертыми крыльями, видимо грифов, напоминающие графическую зарисовку анатома. Имеются и чисто орнаментальные панно с ритмичным повторением геометрических фигур, предвосхищающим роспись на глиняной посуде. Это были уже эстетические концепции новой эпохи, ярко воплощенные затем в прикладном искусстве ранних земледельцев.

Схематические изображения крупных рельефных женских фигур с раскинутыми в стороны руками и ногами свидетельствуют о том, что в древних культах едва ли не главенствующее положение занимало женское божество плодородия. Иногда рельефами подчеркивалось, что эта фигура дает жизнь бычьей или бараньей голове. Не исключено, что многочисленные изображения быка уже ассоциировались с мужским божеством, как это позднее было в целом ряде древневосточных религий.

Эту картину дополняют каменные и терракотовые статуэтки, среди которых первое место опять-таки занимают изображения обнаженных женщин, как молодых девушек, так и зрелых матрон. На каменном рельефе фигура женщины воспроизведена стоящей за леопардом, возможно считавшимся священным животным богини. В одном из святилищ имеется неоднократно подновлявшийся рельеф с изображением двух леопардов, обращенных головами друг к другу. Найдена статуэтка, изготовленная из мрамора, воспроизводящая сидящего мужчину с браслетами на предплечьях и в шапке из леопардовой шкуры.

Происхождение чатал-хююкской культуры как археологического комплекса остается не вполне ясным. Во всяком случае, по типам изделий его трудно возвести к Чейюню-тепеси, здесь налицо глубокие различия даже в строительном деле — при всем богатстве убранства чатал-хююкских домов алебастровые полы в них отсутствуют. Другая важная проблема связана с интерпретацией самого типа поселения, руины которого сейчас известны под названием Чатал-Хююка. Большинство западных исследователей именует его неолитическим городом или агрогородом (агротаун). Однако, имея значительное число жителей (по разным системам исчисления от 2000 до 6000 человек), Чатал-Хююк еще не являлся центром торговли или ремесленного производства. Различные виды промыслов при всем совершенстве производимых изделий не выходили за рамки первобытного ремесла, не связанного с товарным производством. Получение различных видов сырья главным образом в ближайших окрестностях также вполне укладывается в рамки простого обмена или даже так называемых торговых экспедиций. Поэтому нет оснований преувеличивать и торговую функцию этого первобытного поселения. Вместе с тем своего рода центральное положение в системе более мелких поселков указывает на то, что Чатал-Хююк, видимо, осуществлял функцию центра сельскохозяйственной округи. Поселения этого типа стоят у истоков формирования древневосточных городов, которое происходит лишь в результате длительной социально-экономической и культурной эволюции. Недаром и в Малой Азии после запустения Чатал-Хююка столь значительные центры появляются лишь в IV — III тыс. до н. э.

Третьим вырисовывающимся сейчас центром раннеземледельческих культур Передней Азии была, безусловно, Северная Месопотамия с примыкающими к ней горными областями Западного Ирана. Здесь в VII —VI тыс. до н. э. развивается культура типа Джармо (рис. 8), или, как ее называют некоторые исследователи, загросская культурная общность.

К числу памятников этой культуры относятся помимо самого Джармо также Телль-Шимшара в иракском Загросе и Тепе-Сораб и Тепе-Гуран в иранской его части. Само поселение Джармо расположено в зоне дубовых лесов на высоте 750 м (Braidwood, Howe, 1960, p. 26 — 27, 38—50, 63—66). Дома здесь глинобитные, иногда на каменном фундаменте. Общая мощность культурных напластований составляет 7 м, подразделяемых на 15 строительных горизонтов. В пяти верхних встречается керамика, тогда как ниже она отсутствует. Характерным признаком культуры Джармо является микролитическая пластинчатая кремневая индустрия с симметричными трапециями и сравнительно редкими сегментами. Наконечники стрел, столь обычные для Восточного Средиземноморья и Малой Азии, здесь отсутствуют. В Джармо имеются также сверла, разнообразные микроскребки, служившие для обработки шкур, а в нижних слоях также геометрические микролиты в виде удлиненных треугольников.